Черчиль одернул жилет.

– Смеркается? Это невозможно. Сейчас полдень. В Прекрасной Долине солнце никогда не закатывается раньше девяти вечера.

Куки подбежала к окну.

– Солнышка нет, на небе появились серые тучки, не белые облака.

– Это очень плохо, – прошептала Феня, – очень, очень, очень.

Черчиль взял со стола бронзовый колокольчик и встряхнул его – он запел.

– Хватит болтать, – велел мопс, – всем полчаса на сборы. Берите по одному рюкзаку. Только самое необходимое.

– Ой, – поежилась белка, – наверное, на пути встретятся всякие ужасы!

Феню затрясло в ознобе.

– Может, тебе остаться, дорогая? – спросила Матильда. – Еще заболеешь от страха и…

– В книге сказано, что выйти надо всем вместе, – перебила ее Зефирка, – еще там написано: «Будьте внимательны, не поддавайтесь своим желаниям, они могут вас погубить. Если кто-то побоится отправиться в путь, поход станет бессмысленным. И только Фене будет точно известно, куда идти, только она получит карту, полное руководство действий, план сбора Амулета. Только ей разрешено нести на груди мешочек, в котором будут храниться необходимые документы». Так велит Волшебная книга.

– Если Феня испугается, останется дома, то ничего не получится? – поежилась Мафи.

– Да, – кивнула Зефирка, – именно так.

– Я пойду, – лязгая зубами, прошептала самая умная мопсиха.

– Тогда наклони голову над книгой, – попросила Зефирка, – прислонись лбом к этой странице.

Фенюша на подкашивающихся лапах приблизилась к столу и выполнила указание. Том вспыхнул синим огнем, таким ярким, что все зажмурились, в комнате внезапно резко запахло свежескошенной травой.

– Готово, – объявила Зефирка.

Мафи разлепила веки, книга больше не сияла, а у Фени на шее висел на красном шнурке коричневый мешочек.

– Спрячь его под одежду, – посоветовала Зефирка.

– Сейчас, – пролепетала Фенечка, пятясь к двери, – мне очень надо в туалет.

– Трусиха, – хихикнула Куки, глядя вслед убежавшей сестре, – у нее от испуга живот скрутило.

– Нет, дорогая, – мягко сказала Муля, – Феня на редкость отважная.

– Она от ужаса трясется, – возразила Куки.

Муля погладила Куки по голове.

– Трус боится и убегает, ничего не делает, он не может справиться со своим страхом, тот его подавляет. Феня сейчас в шоке, но она повесила на шею мешочек и собирается в поход. Фенечка храбрее вас всех.

– Это почему? – возмутилась Куки. – Я тоже ничего не боюсь!

– Тебе не приходится сражаться с испугом, – пояснила Муля, – думаю, по малолетству ты просто неправильно оцениваешь опасность пути. А Феня все понимает, у нее кровь стынет в жилах, она борется с ужасом и свое первое сражение выиграла. Я горжусь ею.

Зефирка подняла лапу.

– В Волшебной книге сказано, что вам удастся сделать Амулет Добра лишь в том случае, если вы сможете избавиться от всего плохого, что живет внутри вас. Пока вы будете уговаривать Марсию, я объясню все Фене.

– Я очень хорошая, – запрыгала Куки, – я всегда говорю только правду и только в глаза.

Зефирка вздохнула.

– Пора в дорогу, погода портится, это приближается зло. Если Прекрасная Долина погрузится в полную тьму, зло победит добро. Понимаете? Вам надо успеть отправиться в путь, пока не исчез свет, если погаснет последний луч, всему конец.

Мафи посмотрела в окошко, увидела, что голубое небо покрывает серая пелена, ощутила, как на загривке сама собой поднимается шерсть, и бросилась в свою спальню складывать рюкзак. Нужные вещи нашлись не сразу. Ругая себя за медлительность, Мафуся наконец-то собралась, выбежала в коридор и услышала из спальни Марсии нестройное пение.

– Прости, прости, прости меня, – выводил тоненький голосок, – виновата я, виновата!

Мафи приоткрыла дверь в комнату сестры и опешила. Марсия сидела в кресле, гордо вскинув голову, у окна стояла Антонина, чихуахуа пела покаянную песню.

– Что она делает? – спросила Мафи у Мули.

Та шепнула:

– Марсия потребовала, чтобы мы извинились перед ней. Надо вспомнить все-все плохое, что ты причинила Марсии, сказать о нем вслух, а Тоня извинительный напев исполнит. Если кто-то откажется, Марсия никуда не пойдет, и тогда случится огромная беда.

– Ого, – пробормотала Мафи, – а если я ничего не совершала? Не помню, чтобы оскорбила сестру.

– Ты просто забыла про мелкие обидки, нанесенные Марсии, у нее список обижалок на каждого, – вздохнула Муля.

– Виновата-а-а-а, – допела Антонина. – Кто следующий?

Черчиль повернулся к Мафи.

– Милая, теперь твоя очередь. Марсия уже всех остальных простила.

Мафи занервничала.

– А что я сделала?

Марсия вытащила из-под подушки листок.

– Все записываю. Ты к нам приехала четырнадцатого числа. Пятнадцатого съела мой сухарик! Личный! Любимый! Слопала и даже не чихнула!

– Где я его взяла? – впала в недоумение Мафуша.

– В столовой, на большом блюде, – пояснила сестра.

– Но там лежала еда для всех, – пробормотала Мафи – Муля разрешила ее брать.

Марсия надулась.

– Там был один кусочек. Я на него особым взглядом смотрела, без слов понятно было – он мой. А ты! Сцапала его без спроса! Забыла?

Мафи чихнула. Она не понимала, что надо сейчас сказать. Марсия вещала дальше:

– Шестнадцатое число. Громко смеялась, издевалась, говорила: «Хвост надо покороче сделать». Ты собиралась ножницами мой хвостик отрезать!

– Не может быть, – заспорила Мафи, – мне такое и в голову не придет!

Феня робко кашлянула.

– Марсинька, я вспомнила. Мафи эти слова в свой адрес сказала. Куки ее за хвостик потянула и пропела: «Во длинный какой! Как пояс у Зефирки». А Мафи ответила: «Хвост надо покороче сделать, а как – не знаю».

– Да! Точно! – запрыгала Куки. – Я предложила: «Давай отгрызу», а она не захотела.

Мафи быстро села и спрятала хвост под себя. Марсия стукнула лапой по одеялу.

– Не смейте Мафи выгораживать! Меня унизили, оскорбили, а вы! Шестнадцатое число, вечер…

– Дорогая, сколько у тебя обид в списке Мафи? – осведомился Черчиль.

– Триста пятьдесят восемь, – процедила Марсия. – С места не сойду, пока она прощения не попросит.