— Я терпела все, что говорил Тед, потому что не заслуживаюлучшего отношения, учитывая то, как я себя вела после нашей свадьбы.

— Три года назад, подавая на развод, ты так не считала, —напомнила ей Джулия. — Помнится, ты говорила мне, что разводишься с ним потому,что он бессердечный эгоист, самодур и много чего другого.

— Три года назад, — грустно сказала Кэтрин, — я былаиспорченным ребенком, вышедшим замуж за человека, чья единственная виназаключалась в том, что он хотел иметь дома жену, а не взбалмошную девчонку.Наверное, ты одна из всех жителей Китона не подозревала, что я была всего лишьжалкой пародией на жену. Ты просто всегда слишком хорошо относилась ко мне и невидела даже того, что видели все, а у меня самой тогда не было ни мужества, нинеобходимой мудрости, чтобы взглянуть правде в глаза. Тед знал правду, но онвсегда был слишком галантен и не хотел открывать тебе глаза на то, что я насамом деле из себя представляла. Пожалуй, нежелание вмешивать тебя в нашисемейные неурядицы было чуть ли не единственным, что нас в то время объединяло.

— Скажи, — мягко перебила ее Джулия, — ведь ты же до сих порлюбишь его, правда?

Кэтрин, нервно крутившая вокруг пальца левой руки кольцо согромным, грушевидной формы бриллиантом, сдавленно рассмеялась:

— Если бы ты задала мне этот вопрос неделю назад, до того,как твое исчезновение заставило Теда волей-неволей общаться со мной, я быответила «нет».

— А теперь?

Подняв голову, Кэтрин посмотрела прямо в глаза Джулии исказала:

— Говоря твоими же собственными словами, я бы спала с твоимбратом до конца своей жизни, если бы он только снова этого захотел.

— Но коли это так, — спокойно спросила Джулия, внимательноизучая напряженное лицо подруги, — то как ты можешь объяснить тот факт, что досих пор носишь обручальное кольцо, подаренное другим мужчиной?

— Честно говоря, оно уже мне не принадлежит.

— То есть?

— Вчера я разорвала нашу помолвку, но Спенсер простопопросил меня хотя бы пару недель не объявлять об этом официально. Может быть,он думает, что я просто слишком сильно поддалась настроению и это должно скоропройти.

Сдержав бурную радость, которую испытала, услышав новость орасторгнутой помолвке, Джулия лишь слегка улыбнулась.

— А как ты собираешься вернуть Теда? — поинтересовалась онаи, снова посерьезнев, добавила:

— Это будет нелегко. Он очень изменился после развода —редко смеется и стал каким-то… сухим, замкнутым, как будто возвел вокруг себянеприступную стену, за которую не пропускает никого. Даже меня и Карла.По-моему, единственное, что его сейчас беспокоит, — это сдача адвокатскихэкзаменов и открытие собственной практики. — Джулия немного поколебалась,прежде чем продолжить, но потом все-таки решилась:

— Ты раздражаешь его, Кэтрин. Иногда мне даже кажется, чтоон тебя ненавидит.

— Неужели это так заметно? — попыталась пошутить Кэтрин, новышло это у нее довольно жалко, и она снова заговорила серьезно. — Ну что же, унего имеются довольно веские причины ненавидеть меня.

— Я не верю в это. Просто иногда даже два самых прекрасныхчеловека не могут ужиться вместе. И в том, что их брак распадается, нет ничьейвины.

— Не нужно оправдывать меня, Джулия. Особенно теперь, когдая наконец набралась мужества для того, чтобы рассказать тебе всю правду, какойбы безобразной она ни была. А правда заключается в том, что вся вина за нашразвод лежит исключительно на мне. Я любила Теда, когда выходила замуж, но всилу испорченности и инфантильности не могла понять, что любовь — это еще иумение кое-чем жертвовать ради любимого человека. Как бы нелепо это ни звучало,но я рассчитывала привязать Теда к себе узами брака, а потом еще пару лет житьв свое удовольствие, до тех пор пока не нагуляюсь и не созрею для оседлойсемейной жизни. Чтобы тебе это стало понятнее, приведу такой пример. — Кэтринсделала глубокий вдох, но мужественно продолжала:

— Через месяц после свадьбы я вдруг поняла, что все моидрузья приедут в колледж на осенний семестр, а мне придется остаться в Китоне.И я почувствовала себя мученицей, потому что мне было всего двадцать, асемейные узы уже связывали меня по рукам и ногам, не давая вернуться к веселойстуденческой жизни. Тед к тому времени скопил достаточно денег для того, чтобыоплачивать и свое, и мое образование. Он предложил согласовать наши занятиятаким образом, чтобы ездить в Даллас вместе. Но мне этого было мало! Видишь ли,я хотела вернуться на восток, в свой прежний колледж, и жить там вольнойпташкой, приезжая к мужу на праздники и летние каникулы.

Джулия изо всех сил пыталась скрыть изумление, но могла бы ине стараться — Кэтрин настолько увлеклась самобичеванием, что не замечаланичего вокруг.

— Тед, естественно, сказал, что не видит смысла в подобномбраке, но даже если бы и видел, то все равно не мог бы себе позволить отправитьменя на учебу в Бруклин. Тогда я побежала за деньгами к папе, хотя Тед давноясно дал мне понять, что если я стану его женой, то должна отказаться отпривычки по-прежнему брать деньги у родителей. Папа, естественно, позвонил Тедуи сказал, что с радостью оплатит все расходы по моему образованию в Бруклине,но Тед ответил, что в этом нет нужды, потому что ни в какой Бруклин я не поеду.Это привело меня в такое бешенство, что я решила мстить. И не придумала ничегоболее остроумного, чем полностью отказаться от какой бы то ни было работы подому. Я не готовила обеды, не ходила в прачечную. Всем этим пришлось заниматьсяТеду, включая и покупку продуктов. Естественно, уже через пару недель весьКитон судачил о том, какая я плохая жена. Но несмотря на все мои выходки, Тедпо-прежнему не оставлял надежды, что через некоторое время я повзрослею и станусебя вести как нормальная женщина. Понимаешь, — добавила Кэтрин, — он ведьчувствовал себя виноватым в том, что женился на девчонке, которая не успела какследует пожить. Короче, единственной супружеской обязанностью, которую явыполняла в течение первого года нашего брака, являлись занятия любовью. А это,— добавила она с мягкой улыбкой, — как ты понимаешь, было совсемнеобременительно.

Кэтрин снова замолчала. Но на этот раз молчание продолжалосьнастолько долго, что Джулия даже засомневалась, собирается ли она вообщепродолжать свой рассказ. Но вот Кэтрин тяжело вздохнула и заговорила:

— Через некоторое время папе, который очень переживал заменя, потому что я ему постоянно жаловалась, пришла в голову, как ему тогда показалось,спасительная мысль. Он решил, что если у меня будет свой, роскошный дом, то ясразу стану намного счастливее и все семейные неурядицы отступят на заднийплан. А я тогда была настолько молода и глупа, что всерьез загорелась идеейстать хозяйкой в собственном доме с бассейном и теннисным кортом. Правда, папасправедливо опасался, что Тед ни за что не примет от него никакой финансовойпомощи, но я убедила и себя, и его, что если мы поставим твоего брата передфактом, то ему ничего не останется, как только примириться. Поэтому папа купилучасток земли на Уилсон Ридж, и мы втайне пригласили архитектора, чтобыобсудить с ним проект будущего дома. Дом еще не был построен, а я уже влюбиласьв каждый его уголок, до мелочей продумывала каждую деталь, каждый стенной шкаф,каждую нишу, каждый камин. Я даже начала стирать и готовить, так что Тед решил,что я наконец взялась за ум и решила стать настоящей женой. Он видел, что ясчастлива, и радовался этому, хотя и не понимал причины такой внезапнойперемены. Он считал, что родители строят новый дом на Уилсон Ридж для себя, а яне спешила его разубеждать. Тем более что весь Китон думал точно так же.