разобрать. Все это никак не соответствовало возросшим амбициям Москвы, объединившей под своей рукой все княжества и земли Северо-Восточной Руси, и великий князь московский Иван III затеял в Кремле новое каменное строительство.

По замыслу Ивана III, новый огромный Успенский собор своим обликом должен был соответствовать создаваемому им единому государству. Возведение храма поручили мастерам Мышкину и Ивану Кривцову. За образец им указано было взять Успенский собор во Владимире, но при этом превзойти его в длине и ширине.

Кривцов и Мышкин приступили к строительству собора в 1472 году. В 1473–1474 годах были сложены стены собора и сведены своды. Но когда приступили к кладке верха, храм обрушился. Причинами разрушения оказались нерациональное устройство лестницы, ведущей на хоры, и плохая вязкость раствора.

Разрушение почти готового собора произвело чрезвычайно тягостное впечатление на москвичей. Взамен неудачников Кривцова и Мышкина Иван III пригласил мастеров из Пскова, считавшихся тогда лучшими в России зодчими.

Но приехавшие в Москву псковичи, осмотрев руины собора, наотрез отказались его достраивать.

Тогда Иван III решил пригласить архитекторов из Европы. Посланный им в Венецию дьяк Семен Толбузин встретился там с Аристотелем Фиораванти, известным итальянским строителем из Болоньи. Фиораванти довольно быстро согласился ехать в далекую Московию – как раз незадолго до того у него возникли неприятные трения с муниципалитетом Болоньи и переезд в Москву мог надежно защитить его от притязаний властей.

Аристотель Фиораванти (род. между 1415 и 1418 гг.) прибыл на Русь в марте 1475 года. Он привез с собой много новых технических идей, незнакомых москвичам, которые позже прочно вошли в практику русского строительства. Благодаря его знаниям и опыту в России стали применяться густой раствор, сочетание белого камня с кирпичом, небольшая толщина сводов – в один кирпич, подъемные механизмы, железные связи, более удобный по формату кирпич. Фиораванти предложил новые методы кладки – по «правилу» и «кружалу», что сразу отразилось на архитектуре зданий.

Фиораванти был вынужден считаться с уже сложившейся русской архитектурной традицией и приспосабливать привычные ему формы итальянской архитектуры к русской основе. Ознакомившись со старинными церквями Новгорода и Владимира, Фиораванти заложил Успенский собор по новым принципам – «палатным образом». Соединив достижения новгородской, владимиро-суздальской и итальянской (эпохи раннего Возрождения) архитектурных школ, зодчий создал весьма оригинальное в архитектурно-художественном отношении сооружение. Главенствовавший над городом, Успенский собор воспринимался «яко един камень» и при относительно небольших размерах производил грандиозное впечатление. Его равномерно освещенный интерьер, напоминающий огромный зал, поражал современников «величеством и высотою, светлостью и звонностью и пространством». «Бысть же та церковь чудна вельми величеством и высотою и светлостью и звонкостью и пространством. Такого же прежде не бывало на Руси, оприч Владимирской церкви», – писал летописец.

Успенский собор в Кремле открыл новую страницу в истории русской архитектуры. Он затмил собой все ранее существовавшие на Руси постройки и до самого конца XVII века служил русским зодчим образцом для подражания, положив тем самым начало целой архитектурной эпохе.

Затеянная Иваном III грандиозная перестройка Кремля коснулась и Благовещенского собора. В 1484 году старый собор был разобран и заложен заново. Строительство велось пять лет. В августе 1489 года с нового собора сняли строительные леса и перед москвичами предстал белоснежный храм, увенчанный тремя куполами, окруженный с трех сторон крытой галереей. Строившие его псковские зодчие сумели придать храму внушительность, прекрасно сочетающуюся с изысканной декоративностью. В облике собора проявилось много черт псковской архитектуры.

В 1563–1564 годах по повелению Ивана Грозного Благовещенский собор был перестроен. Некоторые исследователи связывают эту перестройку с желанием царя увековечить очередную крупную военную победу – взятие Полоцка. На четырех углах собора были устроены одноглавые приделы, а сам собор был переделан на пятиглавие – в результате храм увенчала горка из девяти золотых куполов. Наличники окон и столбы галерей украсила белокаменная резьба. Пол собора выложен узорной яшмой, вывезенной по повелению Ивана Грозного из Ростова Великого.

Новый Архангельский собор вместо разобранного в 1505 году старого возводил итальянский архитектор, известный в России под именем Алевиза Нового или Алевиза Фрязина. Алевиз (полное имя его неизвестно; есть гипотеза, что это был венецианский скульптор и архитектор Алевизе Ламберти ди Монтаньяно) прибыл в Москву через Крым в 1504 году из Венеции. Его сопровождали русский посол Ларев и дьяк Карачаров. Из-за литовско-русской войны путешественники не смогли ехать через Литву и принуждены были податься сначала в Молдавию, а затем в Крым. Здесь их задержал хан Менгли-Гирей, для которого «архитектон Алевиз» построил «железные ворота Демир-Хапу» в ханском дворце в Бахчисарае. В рекомендательном письме от 1504 года, адресованном Ивану III, хан Менгли-Гирей аттестует «архитектона Алевиза» как весьма хорошего мастера, «не чета другим мастерам, мастера поистине большого».

Прибывшего в Москву 10 ноября 1504 года Алевиза стали здесь именовать Алевизом Новым (до него в Москве уже работал итальянец «Алевиз» – Алоизио да Каркано, он же Алевиз Фрязин Миланец, инженер из Милана, участвовавший в строительстве Московского Кремля). Всего Алевиз Новый построил в Москве 11 каменных церквей, но из них сохранился только Архангельский собор – остальные либо не сохранились, либо в позднейшее время были переделаны до неузнаваемости.

Для Алевиза весьма трудной задачей было приспособить привычные ему ренессансные мотивы к совсем незнакомой форме здания. По своему типу Архангельский собор следует древнерусской традиции, но в обработке фасадов явно присутствуют элементы венецианской архитектуры.

Оконченный в 1509 году, пятиглавый шестистолпный Архангельский собор стал одним из самых нарядных зданий Московского Кремля. Это второй по величине кремлевский собор. В основе его лежит древнерусская художественная традиция, но этот торжественный и нарядный храм одновременно напоминает двухэтажное дворцовое здание типа венецианского «палаццо». Одним из новшеств, примененных Алевизом, стали белокаменные раковины в закомарах собора – этот элемент получил впоследствии широкое распространение в России. В частности, к нему прибегли строители Новодевичьего монастыря и Успенского собора в подмосковном Дмитрове.

Некоторые позднейшие исследователи отмечают, что смешение разнородных архитектурных принципов несколько повредило целостности общего облика Архангельского собора, но тем не менее этот изящный храм настолько пришелся по душе москвичам, что в течение почти столетия служил образцом для других церковных и светских построек. Многие элементы Архангельского собора были использованы при строительстве Грановитой палаты, Благовещенского собора, Теремного дворца в Кремле.

Порталы храма обильно украшены резным растительным орнаментом. Первоначально собор окружала открытая арочная галерея, а закомары были украшены островерхими белокаменными пирамидками. Галерея, вероятно, была разобрана в XVII столетии.

Постройка Архангельского собора сделала соборную площадь Московского Кремля необыкновенно торжественной. Молодая столица единого Русского государства приобрела достойный своего возросшего значения архитектурный ансамбль – образ Небесного Града, Горнего Иерусалима. Многоглавые златоверхие храмы тесной группой венчали Боровицкий