Нет ничего невозможного. Больше нет.

Глава 11

Лодка скользнула к берегу. Антония побежала к ней, держа в одной руке Баю-Бай. Свободной рукой она ухватилась за борт.

– Помоги! – велела мне сестра, подтягивая лодку. Я вошла в холодную воду и взялась за другой борт. Вместе мы подтащили лодку к берегу. В ней было две скамейки, выкрашенные белой краской, и пара маленьких вёсел.

– Хочешь грести? – предложила Антония.

– Грести? – я растерялась. – Куда грести?

– К острову, – Антония закатила глаза. – Оно ждёт нас там.

Кажется, я не давала своего согласия, но каким-то образом оказалась в лодке и замахала вёслами, наблюдая, как отдаляется наш берег. Я чувствовала себя персонажем из чужого сна. Хоть бы этот спящий скорее проснулся, чтобы безумие прекратилось. Мне было не по себе.

Мы добрались до острова посреди реки и вытащили лодку на пологий берег, густо поросший пожелтевшей травой. Сверху на нас смотрели серо-белые берёзы. Антония в компании Баю-Бай уверенно направилась в глубь острова, напевая что-то себе под нос, и мигом скрылась среди деревьев. Следя за нею взглядом, я услышала голоса, шептавшие что-то в глубине рощи. Но всё стихло, стоило мне ступить на берег. Я встряхнула головой и пошла за Антонией.

Землю покрывали прелые листья и бледные, как привидения, поганки: лишь небольшие пятна света мелькали там, где сквозь густую листву умудрялись пробиться солнечные лучи. Под ногами у меня постоянно что-то похрустывало, и это были единственные звуки в лесу. Ни птичьего пения. Ни жужжания насекомых. Как будто здесь вообще никого нет.

– Люси, давай сюда! – Антония помахала мне из-за самого толстого ствола. И только оказавшись рядом, я увидела, что это не дерево. Это была гладкая колонна из сосны, только какая-то тёмная, словно обугленная. И такая здесь была не одна. Я заметила ещё несколько. Они выстроились ровными рядами, но имели разную высоту и в той или иной степени оказались разрушенными.

– Здесь когда-то был дом? – удивилась я. Если и был, то очень большой – судя по колоннам. Между двумя колоннами лежал заплесневелый остаток доски. На нём ещё проступали глубоко вырезанные буквы:

ЛУН

Не успела я поразмыслить над тем, что это могло бы значить, как Антония схватила меня за руку.

– Вот, видела? – пропищала она, терзая мой локоть. – Видела?

Я посмотрела в ту сторону, куда она показывала. И увидела старое дерево с раздвоенным стволом. Оно давно погибло, скрючив ветки, как когти. А потом заметила то, о чём говорила Антония. Она помчалась к дереву, я побежала следом.

В ветвях дерева застряло жёлтое кукольное платье. По вороту и рукавам у него шли пышные оборки, а талию перехватывал алый поясок. Хотя такие платья времён «Ани из Зелёных Мезонинов»[3] давно вышли из моды, оно явно было совершенно новым, с иголочки.

А ещё оно было какое-то надутое, как воздушный шарик. Антония сняла его с ветки, и я поняла почему: платье было надето на безрукое и безногое туловище куклы.

– Какое красивое! – Антония с восторгом разглядывала находку.

Она плюхнулась прямо в пожухлые листья и достала из полотенца голову Баю-Бай. Внимательно осмотрела дырку внизу головы и короткий вырост на туловище. Приставив их друг к другу, крутила и вертела до тех пор, пока они не вошли один в другой.

Антония с блаженной улыбкой обняла безрукую куклу и принялась гладить и расправлять белокурые локоны, раскачиваясь вперёд и назад.

– Ах, Баю-Бай, Баю-Бай, – повторяла она, целуя куклу в носик. – Ты нашла своё тело! Я так рада за тебя! – Тут она отвернулась от меня и, не проронив ни слова, отправилась обратно на берег острова.

Я прикрыла глаза, чтобы восстановить в памяти последние сцены: как двух мальчишек поймали в ловушку колючие лианы, как странная лодочка доставила нас на остров за туловищем Баю-Бай, как взорвалось молоко в школьной столовой и как под нашим гинкго неведомым образом оказался стеклянный зелёный глаз.

Нет ничего невозможного. Больше нет. Я снова повторила эти слова. Только теперь я в них поверила. Как Дороти в стране Оз, я больше не могла притворяться, что всё ещё нахожусь в Канзасе.

Когда мы вернулись на свой берег, я постаралась спрятать лодку подальше в кустах. Мне казалось неправильным оставлять её на виду как доказательство… сама не знаю чего. И только потом поспешила за Антонией.

Я догнала её уже возле изгороди. В груди пекло так, будто я съела целую банку самого острого перца.

– Постой минуту, дай мне отдышаться, – попросила я.

Антония нарвала пригоршню красных ягод. Покатав их на ладони, она принялась давить ягоды одну за другой.

– Я не выдумывала, когда сказала, что Гас пригласил меня на танцы, – сказала она, раздавив особенно сочную ягоду. – Я отлично помню, что он сказал. Я не дурочка.

Антония высыпала оставшиеся ягоды на землю.

– Он врал! – Сестра злобно уставилась на раскатившиеся по тропинке ягоды. – Терпеть не могу, когда мне врут. И Баю-Бай тоже. Она говорит, что двуличные подлецы – вот как она их называет – заслуживают самого сурового наказания. – Она подняла ногу и превратила ягоды в алую кашу. А потом так посмотрела на меня, что у меня перехватило горло. – Ты ведь никогда мне не врёшь, Люси? Правда?

– Конечно, – с натянутой улыбкой соврала я.

Глава 12

В следующий раз мы увидели Гаса и Зуги в школьном автобусе. Оба шли по проходу, старательно разглядывая задние сиденья, и не сказали нам ни слова.

Антония при их появлении демонстративно принялась изучать свои ногти. Но, когда Гас поравнялся с нами, я заметила, как она украдкой посмотрела на него.

Дальше школьная неделя тянулась не лучше и не хуже любой другой, хотя в среду мистер Кэпп сделал на уроке объявление о выезде на природу.

– Я хочу дать шанс тем из вас, кто желал бы размять свою мышцу творчества, – он согнул руку, подражая силачу, и класс захихикал, – и заняться тем, на что нам не хватает времени в классе. Первый выезд состоится через пару недель. Те, кто заинтересуется, должны предупредить меня заранее. Принимаются все желающие.

– Я точно поеду! – Мэй обернулась ко мне с широкой улыбкой: – А ты? Давай, будет весело.

Я неопределённо пожала плечами и обещала подумать, хотя всё уже было решено. Провести в школе больше времени, чем положено, да к тому же вернуться позже обычного, когда в автобусе