— И давно Люба родила? — спросила она.

— Да уже года три назад. — Лера ножкой нащупывала под столом Сладкого.

— Что ты там делаешь, свинья такая? — вскрикнула она, заглянув под стол, отчего все резко обернулись в их сторону. Набриолиненный джентльмен, внешне напоминающий итальянца, со своего места кокетливо подмигнул Машке. Та приветливо улыбнулась в ответ.

— Так Люба живет с ним? — вернулась к разговору Машка.

— С кем — Робертом или с этим алкоголиком?

— Он еще и алкоголик? — удивилась Машка. Ей было трудно поверить в то, что умница Любочка имеет такой необычный вкус.

— Конечно, алкоголик! — во весь голос крикнула она, отчего все снова обернулись в их сторону. — А за кого еще можно выйти замуж по любви, если не за алкоголика? Пьет сутками, гад, денег ни копейки не дает. Да какие деньги, ты бы видела его!

— Но что-то она ведь в нем нашла, — возразила Машка.

— Так я ведь говорю — дура! Он видите ли ее любит. И кому она нужна, такая любовь!

Машка подумала, что Лере любовь не нужна никакая, в принципе.

— И как она сейчас с ними разбирается, со своими мужчинами? — спросила она.

— Да никак, — уже немного успокоившись, зевнула Лера.

— А ребенок с кем? Кстати, это мальчик или девочка? — Машка пока ходила вокруг, не форсируя события.

— Девочка, Дашка, — снова зевнув, сказала Лера.

— Очень милое имя, — улыбнулась Машка.

Лера достала пудреницу и стала тщательно намазывать губы перламутровым блеском.

— Дашка всегда при ней. Если Любка у себя дома, она тоже там. Если у Роберта, то и она там же. Американец вроде не возражает, даже наоборот. Своих детей нет, вот он с ней и возится.

— Что, хороший мужик? — спросила Машка.

— Да полный придурок, — махнула рукой Лера.

Машка другого ответа и не ожидала.

В этот момент, наконец решившись, к их столику модельной походкой подошел «итальянец». Он, как будто ища поддержки, то и дело оборачивался к своей компании, внимательно за ним наблюдающей. «Итальянец» улыбнулся белозубой улыбкой, представился и при ближайшем рассмотрении оказался армянином Артуром.

Лера, жутко недовольная тем обстоятельством, что ее явно не замечают на фоне Машки, казалось, готова была уже треснуть настырного ухажера по его смуглой наглой физиономии. Чтобы компенсировать недостаток внимания, она принялась яростно мять в руках свою несчастную псину. Сладкому это явно не нравилось. Он глухо рычал и пытался укусить хозяйку. Но она всякий раз предусмотрительно отдергивала руку.

Последовал яркий поток слов и метафор — что было сразу же Машкой оценено. Но сегодня ей было совсем не до новых знакомств, еще много предстояло узнать у Леры, и «итальянец» Артур в блестящих ботинках совершенно не входил в ее планы.

Пообещав подумать над его предложением куда нибудь сходить вместе, Машка позволила ему поцеловать руку, чему он был явно очень рад. Удовлетворенный исполненной миссией (как ему думалось), «итальянец» вернулся к своей компании.

— Понаехали, куда ни глянь — они! — зашипела Лера.

— Давно ли ты, солнышко, сама стала москвичкой? — с иронией произнесла Машка. Та прикусила губу.

Ночь выдалась очень приятная, теплая. Легкий ветерок, небо усыпано звездами. Машке не спалось. Она сидела на крыльце своего дома и курила.

Прошло уже около двух недель с момента встречи с Лерой в ресторане. Они тогда досидели до поздней ночи. Машка терпеливо слушала привычные жалобы Леры на жизнь. Но и как бы между делом узнала много интересного о господине Роберте N.

Большей частью это были всякие мелочи: например, что по утрам американец непременно съедает пару хрустящих, подогретых в духовке круассанов с камамбером, принципиально не носит костюмов, предпочитая джинсы и джемперы, не выносит запаха духов, и сам ими не пользуется, совершенно не пьет спиртного и не терпит беспорядка в доме. Но также она узнала (вот это уже более важная информация), что женщин он предпочитает исключительно умных, желательно со знанием языков, высшим образованием и с природной харизмой.

«Здесь все просто, — подумала Машка. — С ним проблем не будет. Главное, чтобы усилия не оказались напрасными. Вдруг этих пресловутых бумаг у него нет? И что вообще это за бумаги?»

Завтра Машка собиралась наконец познакомиться с Робертом. Ей хотелось, чтобы весь этот цирк, похожий на мыльную оперу с налетом детектива, быстрее закончился. Ее беспокоили побочные элементы аферы: дней десять тому назад, поздно вечером, в районе Чистых прудов (недалеко, как оказалось, от дома Роберта), новенький «Лексус», которым рулила Люба, остановил патруль. Но, к большому Любиному удивлению, проверкой документов люди в форме не ограничились — вежливо предложили Любе выйти из машины и провели незатейливый обыск. В результате которого почти сразу же «обнаружили» внушительного размера пакет с белым порошком. Естественно, Люба порошка этого в глаза никогда не видела, о чем тут же заявила. Но, как бы то ни было, ее задержали, и с тех пор она находилась в следственном изоляторе.

Также Машке было известно, что любовник-американец давно в курсе происходящего. Но, как и предполагал Борис и его коллеги, устроившие эту комедию, он не предпринимал никаких действий и судьбой подруги не интересовался. Машка, конечно, понимала, что американец просто напуган. Может, он и был когда-то удивлен полным отсутствием медведей на московских улицах, но в том, что на этих самых улицах в любой момент с ним, добропорядочным американским гражданином, может случиться что-нибудь гораздо неприятнее встречи с косолапым мишкой, он давно не сомневался. Русские правоохранительные органы всегда были чем-то вроде ночной страшилки для американцев.

Машка, отчасти понимающая положение американского любовника Любы, внутренне все же согласилась с мнением Леры о нем.

Ей не нравилось такое положение дел. Едва узнав о идее Бориса вывести Любу из игры таким неприглядным способом, подруга сразу же попыталась ему объяснить, что в этом нет никакой необходимости, что она и сама сможет справиться с ситуацией, потому как затруднения с завоеванием мужчин у нее случаются крайне редко.

Борис же попросил в его дела не вмешиваться. И напомнил Машке, что от нее требуется только максимально быстро и незаметно найти интересующие его бумаги.

Сегодня Машка снова беседовала с Борисом и предположила, что, даже если Люба будет на свободе, осторожный американец едва ли и на пушечный выстрел к ней приблизится. На что Борис ответил, что и сам того же мнения, и уже позаботился о том, чтобы утром следующего дня Любу отпустили.

«Придумают что-нибудь, — сказал он, — извинения принесут. В конце концов, с ней все в полном порядке — живая, здоровая. Дочка находится с отцом».

Машке было жаль Любу, но… «Надо ложиться спать, — подумала она, — утро вечера мудренее».