Тишину хижины нарушило громкое урчание моего желудка. Хейден успел надеть ботинки.

– Проголодалась? – спросил он, удивившись этой «музыке».

– Жутко, – честно призналась я.

Переодеваться мне было не во что. Сунуть ноги в ботинки – и я готова к выходу.

– Пошли, отведу тебя на кухню, – сообщил Хейден.

Его настроение действительно улучшилось. Моя ненависть к нему растворилась. Наедине со мной он был гораздо дружелюбнее, чем под бдительными взорами солагерников.

Я обрадовалась яркому солнцу. Сама не знаю почему, я ожидала туч, дождя, ветра и других погодных пакостей. Может, потому, что они больше соответствовали холодности и угрюмости, с какой меня встретили в лагере. Хейден вел меня тем же путем, что и вчера. При утреннем свете было видно, как в хижинах копошатся люди.

Мое внимание привлекла женщина, что играла на лужайке с двумя маленькими детьми. Зрелище мне понравилось. В Грейстоуне такое было бы немыслимо.

– Итак… – произнес Хейден, отвлекая меня от играющей матери.

– Итак, – спокойно повторила я.

– Если ты намерена остаться здесь…

– Правильнее сказать: поскольку я нахожусь здесь в плену… – перебила я.

Хейден стиснул зубы и продолжал:

– Если ты намерена остаться здесь, тебе нужно знать, как все организовано.

В его голосе улавливалось опасение. Казалось, Хейден сомневался, следует ли давать мне более подробные сведения.

– Слушаю, – сказала я, убеждая его говорить дальше.

– Еду у нас готовят на общей кухне. С нею в одном здании находится и столовая. Скоро сама увидишь. Отхожие места и душевые находятся в другой части лагеря, но ты можешь пользоваться моей ванной. Подходить к штурм-центру и хранилищу боеприпасов только вместе со мной, иначе… догадываешься. Если тебе понадобится пойти еще куда-нибудь, я тебя отведу.

Я и не ожидала, что мне позволят разгуливать вблизи стратегически важных объектов лагеря, поэтому слова Хейдена меня не удивили.

– Понятно, – согласилась я.

– С этого момента ты находишься при мне. Я не могу позволить тебе ходить по лагерю одной. Назначить провожатого тоже не могу из опасений, что кто-то из вас затеет стычку.

Лицо Хейдена было непроницаемым.

– Неужели ты думаешь, что я настолько глупа и могу затеять стычку в самом центре Блэкуинга?

Меня задели его слова. Едва ли я была способна на больший идиотизм, чем этот.

– Я не…

– Привет, Хейден! – прозвенел детский голос, оборвав его речь.

Откуда-то выскочил мальчишка лет десяти или одиннадцати. Я сразу узнала его по большим карим глазам. Это он участвовал в налете. Я оперлась на Хейдена, желая получше рассмотреть мальчишку. Он густо покраснел и спрятался за спину своего старшего друга, продолжая идти с нами.

– Доброе утро, Джетт, – весело поздоровался с ним Хейден.

– Хейден, так это правда? – спросил Джетт.

Он старательно пытался говорить шепотом, однако я слышала каждое слово.

– Что правда, Маленький человек? – терпеливо спросил Хейден.

Прозвище сразу пробудило в моей памяти фразу, сказанную им в тот вечер, когда я позволила им уйти: «А теперь бежим, Маленький человек».

– Что ты позволил ей остаться у нас? – изумленно прошептал Джетт.

Он опасливо выглянул из-за спины Хейдена и тут же с визгом спрятался, поймав мой ответный взгляд.

– Я вынудил ее остаться у нас, – поправил Хейден. – Она вовсе этого не хочет.

– Тогда почему ты не отпустишь ее домой? – поинтересовался Джетт.

– Потому что, – по-детски ответил Хейден, – отпускать ее домой опасно.

Я улыбнулась. Приятно, что меня признавали опасной, даже если этой темы касались в разговоре с ребенком.

– Понятно, – пробормотал Джетт.

Он скорчил гримасу, силясь понять слова Хейдена. Потом, что-то вспомнив, выкрикнул:

– Слушай! Мейзи нужны дрова для кухонных плит.

– А в кладовой уже пусто? – спросил Хейден.

Джетт остановился, заставляя остановиться и нас. Услышав вопрос, мальчишка пожал плечами, подняв их чуть ли не до ушей, и выпятил нижнюю губу. Бросив на меня испуганный взгляд, он снова повернулся к Хейдену:

– Мейзи просила тебе это сказать.

– Передай ей, что мы принесем дров, – пообещал Хейден.

Джетт мотнул головой и умчался. Хейден свернул с дорожки и направился в проход между хижинами.

– А мне он нравится, – сказала я, не скрывая легкой улыбки.

Хейден удивленно оглянулся:

– Его трудно не любить.

Миновав хижины, мы оказались на границе леса. Там у них было что-то вроде дровяного склада.

– Значит, я постоянно буду находиться при тебе? – хмуро спросила я.

Такое положение мне решительно не нравилось.

– Да, – ответил Хейден.

Он нагнулся к ближайшей поленнице. Дрова были сложены на полянке, окруженной деревьями.

– Тебе незачем меня оберегать, – сказала я, скрещивая руки на груди.

Хейден вздохнул, выпустил из рук поленья и выпрямился во весь свой нехилый рост. А росту в нем было более шести футов.

– Ты так считаешь?

– Да, – твердо ответила я.

Мы уставились друг на друга.

– Докажи.

– Что тебе доказать? – спросила я, не понимая сути его требования.

– Докажи, что мне незачем тебя оберегать.

Я изумленно моргнула. Он приглашал меня к поединку? Изогнутые брови Хейдена подтвердили мои мысли. Я подняла руки, изменила позу и шагнула к нему. Хейден легко уклонился от удара, сместившись вбок. Поединок. Вот, значит, что было ему нужно. Я довольно усмехнулась. Наконец-то.

Я подняла кулаки, защищая лицо и тело. Хейден сделал то же самое. В зеленых глазах вспыхнула ухмылка. На каждый мой выпад он отвечал своим, уклоняясь и постоянно оказываясь вне досягаемости. Адреналин у меня зашкаливал. Я предвкушала поединок. Глубоко вдохнув, я сделала выпад, целя Хейдену в челюсть.

Плечом он с легкостью отвел мой удар, и кулак не достиг цели. Я тут же ударила другой рукой, но лишь чуть-чуть задела его грудную клетку. Каждое движение отзывалось слабым жжением в раненой ноге. Я решительно игнорировала эти ощущения. Спокойно выдохнув, я сделала еще шаг вперед. На этот раз Хейден не сумел увернуться. Я вскинула ногу и коленом ощутимо ударила его в бок. И вновь попытка добраться до его челюсти была предотвращена еще в замахе. Ладонью Хейден откинул мою руку вниз.

Он не атаковал, а лишь отводил мои удары и защищался от них. Ноги Хейдена двигались быстро и ловко. Моя уверенность насчет превосходства в скорости дала трещину. Мои выпады уравновешивались ответами Хейдена. Все удары, какие я наносила, он смягчал плечами или туловищем. Он был превосходным бойцом, и это вызывало у меня досаду.