Карш посмотрел на него как на человека, внезапно лишившегося рассудка.

– Наверное, он объелся, – сказал он жене. – У него полное ожирение мозгов.

– Ты считаешь, что это принесет нам удачу? – спросила Луцилла. – Но кто же даст нам большие деньги?

Хейр усмехнулся:

– Валери Бурнетт, кто же еще?

Карш привстал с места, и на его мордочке появилось настороженное выражение.

– Один момент… – Хейр поднял руку, призывая его к молчанию. – Это шанс всей нашей жизни, Сэмми. Бурнетт богата, и Треверс – миллионер. Ты думаешь, ему будет приятно видеть своего зятя на скамье обвиняемого в убийстве? Разве его порадует перспектива пожизненно запрятать его в сумасшедший дом?

Карш беспокойно заерзал в кресле.

– Прежде чем обсуждать этот вопрос, скажи, как ты сам относишься к вымогательству? Ты знаешь, чем это пахнет?

– А как ты относишься к полумиллиону долларов? Треверс охотно заплатит полмиллиона за зажигалку и пиджак. Дайте мне возможность действовать, и я проверну это дело.

– Ну нет! – Карш поднялся. – Только без меня. Я с удовольствием сотрудничал с тобой по мере своих сил, но у меня нет совсем никакого желания провести четырнадцать лет за решеткой.

– Зачем так сгущать краски? – тихо возразил Хейр. – В конце концов ведь и ты получишь свою долю из этих пятисот тысяч долларов.

– Ты в самом деле уверен, что тебе это удастся?

– Конечно. Подумай сам, Сэмми. Полиция не имеет ни малейшего понятия, что в этом замешан Бурнетт. С теми вещественными доказательствами, которые у нас на руках, он обязательно влипнет. Его посадят в сумасшедший дом до самой смерти, и, чтобы только избежать этого, Треверс пойдет на все. Дай мне возможность все сделать, Сэмми, и ты получишь свою долю.

– А мне, значит, ничего не достанется? – спросила Луцилла.

От жадности ее худое лицо стало злым. Карш уставился на нее:

– Но ты ведь, в конце концов, моя жена, не так ли?

– Деньги надо разделить на три части, – твердо сказала Луцилла. – Или их не надо вообще.

Мужчины посмотрели на Луциллу, и, поскольку Хейр хорошо знал свою дочь, ему пришлось с тяжелым вздохом согласиться.

– Ну хорошо, разделим на три части.

Увидев въезд в «Парк-мотель», Харди замедлил ход, свернул на поляну и остановил машину.

– Ребята, побудьте здесь поблизости и не показывайтесь.

Джек Смит тихо фыркнул и вылез из машины. Мо Линкольн, надушенный одеколоном, который подарил ему Смит, последовал за ним.

– Вы скоро неплохо развлечетесь, – сказал им Харди, – но не предпринимайте ничего, пока я не подам знак.

В одиночестве Харди подъехал к отелю. Было пять минут одиннадцатого, и Хенекей уже ждал его. Он видел, как Харди остановился, и поднялся из-за стола, когда тот вошел в его контору.

– Проходите сюда, мистер Харди, и присаживайтесь, – радушно пригласил он. – Я так рад, что вы приехали.

Харди сел.

– Вы что-то говорили о срочном личном деле, – хриплым голосом произнес он. – Не в ваших интересах вызывать меня сюда по пустякам. Итак, о чем же пойдет разговор?

Хенекей тоже сел. Его сердце бешено колотилось, лицо вспотело.

– О том, о чем лучше не говорить по телефону, мистер Харди.

– Что же это такое?

– Сью Парнелли, – выдохнул Хенекей.

Его взгляд скользнул мимо Харди на окно и дверь, правая рука за спиной сжимала рукоятку пистолета.

– Я вас не понимаю, – спокойно ответил Харди.

Хенекей помедлил, затем заставил себя улыбнуться:

– Ну, тем лучше. Тогда, выходит, она нагородила мне кучу всякой лжи. Извините, мистер Харди, что я вас побеспокоил. Но мне все-таки придется поговорить с Терреллом.

Собеседники уставились друг на друга. Харди почесал себе нос и хорошо выбритый подбородок.

– Этот разговор может принести вам неприятности, – заметил он.

– Не беспокойтесь, – возразил Хенекей даже увереннее, чем требовалось. – Я уж позабочусь о себе. Я думал, что вы были хорошо знакомы с Сью Парнелли, и поэтому мы с вами сумеем прийти к соглашению. Потому-то я ничего и не сказал полиции сразу. Но если вам имя Сью Парнелли ничего не говорит, еще не поздно все рассказать капитану Терреллу. Думаю, что не поздно.

– А что, собственно, вы хотите ему рассказать? – наклонился к нему Харди.

– Я был знаком с Сью около двух лет, и у нас с ней было деловое соглашение. Когда она находила клиента, который не хотел или не мог пригласить ее в свой дом, она принимала его здесь. Правда, из-за этого сотрудничества я могу иметь неприятности, но я думаю, что Террелл посмотрит на это сквозь пальцы, если я расскажу ему то, что знаю про вас.

– И что же вы ему можете рассказать? – Харди с шумом выдохнул воздух.

– Только то, что говорила мне Сью.

Хенекей не спускал глаз с двери, опасаясь каждую минуту появления Джека Смита и его дружка. У него уже начали болеть пальцы, сжимавшие пистолет.

– Что же вам рассказывала Сью?

– Что она шантажировала вас. Конечно, возможно, это неправда: откуда мне знать. Но она утверждала, что знает о вас достаточно, чтобы надолго упрятать вас в тюрьму. И что за свое молчание она получала от вас деньги. В тот вечер, когда она приехала сюда, она мне сказала, что ожидает вас. Вы должны были привезти ей пять тысяч долларов. И поскольку она побаивалась вас, попросила меня присматривать за ее домом. Я не был пьян и не спал. Мне помнится, что вы приехали сюда около часу ночи и через полчаса уехали. Впрочем, это могло мне и показаться.

– Вы просто сошли с ума! – прошипел Харди. Глаза его сверкали от еле сдерживаемого гнева. – Меня и поблизости не было от этого свинарника!

Хенекей пожал плечами:

– Значит, мне все это приснилось, а Сью обманула меня.

– Теперь выслушайте меня хорошенько, Хенекей. – Харди встал. – Я вас предупреждаю. Если вы скажете в полиции хоть одно слово, то будете иметь дело со мной. Я говорю вам это вполне серьезно. Я был дома, когда прикончили эту шлюху, и могу это доказать. Держите пасть закрытой, иначе вам совсем не поздоровится.

– Я вас хорошо понял, мистер Харди. Но дело в том, что Сью доверила мне конверт, который украла из вашего сейфа. Он лежит у меня в банке. Даже если полиция и не сможет доказать ваше участие в убийстве Сью, в нем достаточно материалов, чтобы надолго упрятать вас за решетку.

– У вас есть конверт? – спросил Харди.

Некоторое время он стоял неподвижно, потом снова сел.

– Он в моем банке, мистер Харди. Причем с указанием немедленно передать его в полицию, если со мной что-то случится.