Яна обратилась к Черному Принцу, тот стоит рядом, да иединственный при галстуке, но Крылову чудилось, что вопрос обращен и к немутоже:

— А можно прийти и мне?

Наверное, все почувствовали себя точно так же, как и Крылов,потому что загалдели, как гуси при виде широкого пруда с обильной ряской имножеством толстых жирных лягушек на листьях кувшинок:

— Конечно!

— Само собой!

— Вэлкам!

А простодушный Яшка бухнул:

— Мы все такие умные-умные, но пусть будет и что-токрасивое!

Яна улыбнулась только уголком губ:

— У вас есть Лилия. Я не видела женщины красивее.

— Неужели вы редко смотрите в зеркало? — удивилсяЯшка.

А Денис-из-Леса сказал честно:

— Лилия хозяйка нашего сайта, наша сестра, мать,нянька, она же издатель и многое-многое чего еще. Вы видели, что она исчезлавскоре после начала встречи? А вы смогли бы украшать нашу вечеринку всегда…

Она поморщилась:

— Меня не интересуют вечеринки.

Еще бы, подумал Крылов. Знаешь, что тебе на вечеринкахкупаться в бассейне из французского шампанского, а веер будут подавать министрыи вожаки братвы. Что тебе вечеринка с бедными студентами!

Он всегда просыпался мгновенно, одним прыжком вскакивал спостели, но если в какой день перебирал с пивом, то пробуждение бывало трудным.Нет, голова не трещала, но во всем теле оставалась блаженная слабость, кайф,балдеж, расслабление, которого так добиваются придурки и которое он такненавидит всей мощью человека сильного и талантливого.

Сейчас одеяло улетело, он из положении лежа почти в сальтооказался на середине комнаты. В широком зеркале отразился крепкий молодой… да,еще молодой, сильный, плотный, как бизон, с начинающимся животиком, складки набоках, куда от них денешься с этим сидячим образом жизни, а изнурять себятренажерами кажется глупо для мыслящего человека.

Рот до ушей, глаза щурятся, как у дедушки Ленина. Виддовольный, словно в личине кота забрался в чужой погреб и пожрал всю сметану…Ах да, это же Яна снилась, он же с нею такое вытворял…

Горячая волна прошла по всему телу. Он оглянулся на смятуюпостель. Так и есть, мокрые следы, свежие, а вон уже блестит и топорщится.Значитца, приснилась по крайней мере дважды…

— Яна, — произнес он вслух. — Думаешь, янастолько был пьян, что не запомнил твой телефон?

На кухне зашелестело. Дед сидел в плетеном кресле, самдотащил с балкона, в руках газета, очки с невероятно толстыми стеклами. Поднял глазаповерх очков на внука, в глазах любовь, но проворчал, на молодых надо ворчать,да и положено старикам ворчать:

— Спишь долго. Как в тебя столько сна влезает?

— Доброе утро, дед, — ответил Крылов. — Ятебя тоже люблю.

У деда не то чтобы бессонница, старики спят мало, а его дедвообще спит по четыре-пять часов в сутки, высыпается, хотя деду можно быхрапеть хоть круглые сутки, давно на пенсии, восемьдесят два года от роду, авот ему, Крылову, такое бы…

Из прихожей слышно было, как в дверь квартиры что-тобабахнуло, грохнуло. Крылов, морщась, вернулся в свою комнату, схватил первыйпопавшийся музыкальный диск и сунул в сидюк. Музыку врубил погромче. Налестничной площадке напротив обе квартиры занимает семья людей, которых в миреобщечеловеческих ценностей деликатно называют людьми с замедленным уровнемразвития. Их восемнадцать человек: муж с женой и шестнадцать детей.

В дверь бабахнуло так, что та едва не выгнулась. Крыловстиснул зубы, добавил громкости. Хотя для семьи замедленных выделили дветрехкомнатные квартиры, но теперь места снова не хватает, оттого детишки частозатевают игры даже на лестничной площадке. Правда, они и так затевали…

Старшему — восемнадцать, это восьмидесятикилограммовыйребеночек, в самом деле ребенок, ибо по умственному развитию остановился науровне трехлетнего, выше никакие педагоги поднять не могут. Когда такойребеночек начинает биться головой в стены, в двери, в шахту лифта — настенах остаются вмятины, железо лифта прогибается, ибо голова у ребеночка, судяпо всему, литая, без пустот.

Вернулся на кухню, дед сидел с торжествующим видом. Нагазовой плите уже джезва, снизу полыхает синий огонек. Крылов заглянул, водаесть, дед налить не забыл. Кофе молоть, правда, уже не берется, пальцыослабели, а кнопка на кофемолке в самом деле тугая.

— Дед, — предупредил Костя, — тебе кофенельзя. Нюхать можно, а вот даже лизнуть…

— Сам нюхай, — огрызнулся дед.

Это было чисто ритуальное: и его предупреждение, ивозражения деда. Как всегда, достигался компромисс между строжайшим запретомврачей не смотреть на кофе вообще и желанием деда пить его ведрами —раздираемый противоречиями внук наливал деду маленькую чашкусла-а-а-а-абенького кофе, а сам торопливо поглощал свой крепкий, давясь иобжигаясь, чтобы дед не успел раззавидоваться до инфаркта.

Прогремел телефон. В сумасшедшей надежде, что это вдругзвонит именно она, Крылов почти выронил чашку, метнулся через всю комнату.Пальцы ухватили трубку.

— Алло! — прокричал он. — Алло!

Из трубки донеслось:

— Это я, Черный Принц. Че орешь?.. Я не разбудил?

Крылов сказал упавшим голосом:

— Привет… Просто плохо слышно. Ты ж знаешь, у меня подокнами дорога. Такой грохот стоит…

— Закрой окно, — посоветовал Принц. — Вообщев твоих случаях герметизируются и кондишен ставят. Странные у тебя отбойныемолотки под окном: мне чудится ансамбль урюпинцев… Ну, и что ты надумал насчетконечной цели?

Крылов спросил настороженно:

— Какой цели?

Слышно было, как на том конце провода Принц задохнулся,словно его стукнули под дыхало. В мембране плямкало, сопело, наконец голоспрорвался раздраженно-укоряющий:

— Ты что?.. Настолько перебрал, что ничего не помнишь?

— А что случилось?

Принц заорал так, что Крылов поспешно отодвинул трубку.Голос вырывался злой, горячий, темные полоски начали разогреваться до вишневогоцвета. Зачарованный Крылов слышал нескончаемый вопль:

— Ты забыл, что сам же и предложил?.. Пусть предложилтолько для того, чтобы привлечь внимание Яны… все видели, как ты токовал ихвост перед нею павлинил, но это в самом деле… ты же в самом деле предложилтакое… что жить интереснее! Костя, не дури. Ребята уже повеселели, ужесобираются. Мы уже тут кое с кем созвонились, соберемся, благо воскресенье,поговорим. Ребята загорелись!

Крылов покосился на часы. Десять часов. Раннее утро, но длятаких жаворонков, как Черный Принц, уже разгар дня. Неважно, что выходной.