Самоуверенный идиот! Почему не взял меня с собой? Почему один пошел?

А если он серьезно ранен? Ведь количество крови ни о чем не говорит…

Как я смогу вытащить его отсюда?

Отмахиваюсь от назойливых страхов, как от мошкары.

Думать буду, когда найду Геранта. И врежу ему хорошенько. Пару раз.

Новый изгиб коридора, резкий рывок вниз. Ноги подкашиваются, но я в последний момент восстанавливаю равновесие и мягко скольжу по склону, придерживаясь рукой за стену. Благо уклон не такой уж и крутой, иначе катиться мне кубарем до самого дна.

Вокруг становится темно, как в могиле, а воздух густеет еще больше, впивается в кожу ледяными колючками. Стоит коснуться ногами ровного участка, как справа раздается тихий шорох и воздух мягко колеблется всего в дюйме от лица, заставляя отклониться назад.

Рефлекторно вскидываю клинок, выписывая короткую дугу, и по коридору разносится мелодичный звон, а в ответ летит приглушенное рычание и знакомая ругань.

Достаю из кармана камень Бардо, я мягко сжимаю его, чтобы свет охватывал только небольшой кусочек пространства вокруг.

И не сдерживаю вздоха облегчения.

Герант же смотрит на меня со смешанным чувством радости и злости.

— Я тебя чуть не убил, — шипит он, а глаза совершенно шальные, дикие, горят желтым огнем.

— Размахался тут, — цежу в ответ и быстро осматриваю двоедушника с ног до головы. Порезан. Сильно. Будто через утыканные лезвиями кусты продирался. На большинстве порезов кровь уже запеклась, но все равно Герант выглядит жутко. Стоит ему двинуться слишком резко, как на животе и груди расплывается свежее красное пятно, — ты в мясорубке побывал, что ли?

— Меня приклеили к стене. И какого хрена ты здесь?!

— Тише, — тыкаю пальцем за спину, на склон, — одна тварь там на выступе сидит.

— Я свои мысли четко выразил, а ты, вроде как, согласилась. Куда Бардо смотрел?

— Может просто пойдем искать топливо?

Герант недовольно хмурится и пожевывает нижнюю губу, из-за мерцания камня на мощной фигуре рождаются угловатые черные тени. Свет скачет по стенам и отражается в глазах, отчего они сверкают еще ярче, наливаясь какой-то неестественной, неоновой желтизной.

Нет времени ждать: обхожу его по дуге и смотрю на коридор.

— Оттуда пришел?

— Да. Там, кажется, местная столовая.

Давлю невольный смешок.

— У самого входа два туннеля, но один из них — тупиковый. Так что придется вернуться в «столовую».

— Там нет других выходов, — возражает Герант и нервно прислушивается.

— Это же тайник! Никто просто так, на видном месте, для нас припасы не оставит.

Мужчина нехотя кивает и с опаской смотрит во тьму туннеля. Слабый свет немного разгоняет мрак, а я ежусь от ощущения, что взгляд хищника — а может и не одного — скользит по коже и пробивается внутрь, вгрызается в кости, добирается до самой сердцевины.

Невольно делаю шаг к двоедушнику, даже не осознаю это движение, а мужчина расценивает его по-своему и сжимает мою ладонь в своей, отчего свет меркнет, и темнота обнимает нас с новой силой.

У меня даже язык немеет от этого простого жеста. Я хочу отнять руку, но что-то внутри щелкает и удерживает меня на месте.

— Идем, — от тихого шепота по телу проходит мелкая дрожь, несется по венам раскаленными пузырьками и концентрируется в груди и висках, стискивает жарким обручем, а Герант тянет меня вперед, сжимая в другой руке клинок.

До каменного мешка мы добираемся не скоро. Герант постоянно перестраховывается: останавливается и прислушивается, всматривается в темноту и старается держать меня за спиной. Теперь ясно, почему он взял меня за руку. Хотел контролировать, чтобы не рванула вперед, не влезла в драку. Ну что за человек, а?

— Герант, я никуда не сбегу.

Мужчина тяжело вздыхает, но выпускает ладонь из капкана, а я обхожу его и осматриваю светящиеся стены. Стараюсь не смотреть на кровавое месиво на полу, странную тварь и груды костей. Часть стены облеплена черными влажными нитями. И над головой в потолке зиял внушительный провал. Проход на другой уровень подземелий? Вряд ли местные жители устроили бы там схрон. В самом деле, не таскали же они с собой лестницу, чтобы забираться туда?

Тайник должен быть хорошо спрятан, но в то же время легко и быстро открываться.

— Думаешь, здесь что-то есть?

Герант встал у входа: поглядывал то в темноту, то на дыру в потолке.

Наверняка тварей куда больше, чем две-три. Здесь может быть целая сеть коридоров, способная спрятать настоящую армию.

— Север всегда заставлял меня проверять все, — сама не знаю, зачем это сказала. Воспоминания нахлынули удушливой волной, а я явственно услышала голос хозяина. Он приказывал найти все тайники в поместье, — мне было пятнадцать. Я так выматывалась на тренировках, что засыпала моментально. И в тот раз я очнулась в какой-то камере. Ни дверей, ни окон. Только маленькая сциловая лампа и записка: «Выход есть, если внимательно искать. Развлекайся».

— Веселые шуточки, — четыре широких шага от входа, и Герант замирает почти в центре пещеры. На меня не смотрит.

— Да уж, — пальцы скользят по стене, выискивая любую подозрительную щербинку или выпуклость, — я чуть штаны от страха не обмочила — Север не оставил мне ни еды, ни воды. Знаешь, первый секрет — самый тяжелый. Ты тыкаешься во все подряд, как слепой щенок в поисках материнской сиськи. Руки еще не такие чуткие, пальцы не знают, что искать. Это потом, с опытом, секреты будто сами находятся. В поместье Севера тайных дверей было больше, чем настоящих. Буквально. Я проверила их все.

Крохотный след на мхе. Линия, которую никто бы и не заметил при первом быстром осмотре. Веду пальцем вверх — след уходит влево на высоте в пять футов, потом идет вниз. Тайник такой себе: банальная каменная дверь, поросшая мхом. Ее могли вырезать местные жители еще до того, как превратились в мутировавших дикарей.

— Попалась, — пробормотала я себе под нос и навалилась на каменную плиту.

Тайник поддался с трудом. Стоило надавить сильнее, как плита пронзительно заскрипела, проехала всего пару футов и встала намертво — не сдвинуть ни на дюйм.

Образовавшийся лаз настолько узкий, что Ши протискивается с трудом, а мне кажется, что из меня медленно выдавливают внутренности. Основательно ободравшись о влажный камень, я, с помощью чуда и такой-то матери, вваливаюсь в проход — приваливаюсь к двери, чтобы поставить ее на место, и осматриваюсь по сторонам.

Камень в девчачьей ладошке не дает много света, но топливные ячейки светятся сами по себе. Белесые вытянутые капсулы, затянутые стеклопластовой сеткой, упакованные по шесть штук.