начал говорить незнакомый мужчина.

— Тот, из-за которого я месяц не смогу нормально пользоваться рукой? — Ответила я.

— Меня уволили из клуба. Без выходного пособия. Вчерашним числом. То есть заявление, что вы вчера подписали, обвиняя меня в превышении полномочий теперь автоматически недействительно. — Бодро оттарабанил этот мужчина.

— Зачем тогда звоните? — Усмехнулась я.

— Заберите его из полиции! — Рявкнул он.

— Послезавтра приступит к работе мой представитель, адвокат. Все вопросы будете решать с ним. Прощайте, — я откинулась на подушки, сбрасывая звонок.

Но это наглый товарищ никак не успокаивался и перезвонил снова.

— Саш, отправь, пожалуйста, этого абонента в чёрный список. — Попросила я Александра.

— Скажи ещё раз, — широко улыбаясь попросил он.

— Что?

— Ты назвала меня по имени, — ответил он, отправляя номер телефона настойчивого бывшего охранника в чёрный список.

— Нет, ну каков нахал? А я ещё не хотела ничего требовать с него. На что он рассчитывает с такими дурацкими предложениями? — Спросила я задумчиво.

— На твою безграмотность. Разреши, я поговорю с ним? — Спросил Александр.

— Не стоит. Я сама. Я, действительно, перепоручу все эти юридические разборки адвокату. А Иришка со своим приятелем поучаствуют и поучатся. А ты, если что, проконтролируешь. — Ответила я.

Пришла женщина, медицинская сестра, что согласилась мне помочь, пока я не смогу обслуживать себя самостоятельно. Примерно моего возраста. Галя. Немного полноватая и очень подвижная. С южным акцентом, доброжелательная. Немножко более любопытная, чем нужно. Но я ведь не обязана ей всё рассказывать.

Александр, видя, что меня уже клонит в сон и тяжело говорить, распрощался. Грозился завтра утром сам поменять нам замок на входной двери.

А я прикрыла глаза и задумалась.

Мне, безусловно, приятно внимание Александра.

Но.

Не вовремя сейчас и неудобно, как то некомфортно. Меня волнует и тревожит его ухаживания. Что-то забытое просыпается. И на это нужно силы.

С другой стороны, после событий в клубе то напряжение, та злость, что копилась на предательство мужа с этой Наташей, лопнула. Переродилась. Выплеснулась ударом в челюсть.

Больше не было гнева в моей душе на мужа.

Но и места ему там тоже не было.

Я увидела, что может быть трагедия в жизни больше, чем предательство близкого. И счастье, что удалось эту трагедию избежать, смыло ужас измены.

Или я еще в шоке от всего происходящего?

Но новые отношения?

Что там надо делать то и как себя вести, я не помню.

Двадцатая глава

pov Сергей

Я проснулся от резкой боли в желудке. Как лезвий острых наглотался.

Что мне Ленка давала за лекарства в таком случае? Какая-то белая противная хрень. С отвратительным запахом. Давно так не болело. Интересно, сейчас такое продают? Чёрт. Надо будет зайти в аптеку и спросить.

Рядом сопела Наташка. Как странно смотрятся приклеенные ресницы, когда человек спит. В предрассветных сумерках словно жирные гусеницы залезли на глаза.

В груди противно ныло. Наверное, желудок отдаёт болью в грудину.

Попытался нашарить тапок у кровати и не нашёл. Пришлось наклониться. Меня сейчас стошнит. Что за срач? Наташка, что весь мусор сметает под кровать?

Залез в холодильник. Яблоки, йогурт, остатки пиццы, вчерашние суши. Жрать хочу. Борща бы.

Наташка говорит, что она не нанималась мне готовить. Утверждает, что обедать нужно в ресторанах. Где готовят профессионалы. И что мне теперь, ночью доставку борща себе заказывать, если еды нормальной хочется?

Или за колбасой спуститься в ближайший магазин?

Ленка меня по утрам овсянкой кормила. Для желудка типа полезно. Не знаю уж как полезно, но болей не было. Теперь можно не жрать эту обязательную кашу по утрам.

Где мои носки?

Наташа говорит, что в современном мире носки никто не стирает. Грязные просто выбрасывают. Ну и где эти новые? Я их вроде недавно покупал? Куда можно было засунуть носки?

Ничего невозможно найти! В отделении для белья в комоде что-то делают её косметика. Шкаф страшно открыть. Непонятно, где что. И что на тебя из него упадёт. Одежда вечно мятая.

Куда я дел джинсы?

Наташа говорит, что ей нужна помощница по хозяйству. Что всем должны заниматься профессионалы. Говорит, что ей, в её положении, не до хозяйства. Сессию бы не завалить.

Как у Ленки без помощниц всегда был порядок?

Зато в койке Наташка, конечно, профессионал. Здесь не отнять. За всю жизнь такое со мной впервые. И не подозревал раньше, что так можно было. Что такое может быть. Не встретил бы, так и прожил всю жизнь в миссионерской позе.

Хмыкнув, я накинул куртку и спустился в магазин. В шесть утра пришлось топать в круглосуточный, чуть подальше от дома.

Мы пока жили с Наташкой в её съёмной однушке. Тесно. Не развернуться. Всё завалено вещами. Надо и правда, подумать, где взять денег на квартиру для нас. Сделать подарок моей крошке. Порадовать. Носик болит у маленькой. Не может меня баловать теперь, пока не заживёт.

Вот что за дурь нашла на Ленку. Зачем так унижаться было. Совсем на неё не похоже.

Пока шёл обратно, подмёрз ещё ко всему. Вроде весна, а холодно. Ветер задувает. И что-то вспомнил, как Ленка сидела на кровати с девчонками по бокам. Маленькая, взъерошенная, с перевязанными руками, бледная. Что там произошло? Наташка говорит, что Ленка её избила, но выглядит всё наоборот.

Что-то Ира говорила про видео. Обещала скинуть мне на телефон.

Я сидел на кухне с откусанным бутербродом в руке и никак не мог поверить в то, что вижу. Всё смотрел и смотрел по кругу.

Как Ленка пролетает мимо мужика по лестнице вверх и ей перегораживает дорогу Наташа. Вижу её злую ухмылку. Вижу, как Ленка шагнула вперёд и Наташка падает с криком. Потом спину охранника. И как этот шкаф заламывает мою жену. Уже в комнате. Где какой-то хмырь лапает мою дочь.

И слышу раз за разом как на испорченной