Близко, однако, они не подходили, может, оттого, что дед их не боялся. Может, потому, что Грета колдунья, хоть и бывшая.

“Ну и пусть воют, главное, чтобы меня и мою мельницу не трогали, – думала Грета. – Освоюсь как-нибудь и посмотрю, что там за призраки”.

Она вышла из невысокого домика, в котором жила раньше семья мельника, а теперь Грету там разместил дедушка. Спрашивала, почему сам не живет в нем. Фроди отвечал, что по земле соскучился. Хватило ему одинокой кровати в городе. А теперь в родных местах хочет спать под луной и чувствовать себя истинным оборотнем. Вот она и брела к деду, поговорить надо было. Вечер, а знойно. Грета до сих пор не привыкла к южному климату. Пахнет так сладко, хоть из воздуха нектар делай. Даже камни пряностями напитаны.

– Понимаешь, дедушка, – начала осторожно Грета, когда заметила седого медведя под дубом могучим. – Не получится у нас мукой зарабатывать.

С самого приезда она считала-высчитывала. И все приходило к тому, что достаточного зерна им вдвоем не вырастить, ездить за зерном разорятся, а муку продать ― еще добраться на рынок нужно. Слишком далеко они от людей и от оборотней. А последние еще и дела с прокаженными иметь побоятся. Кто будет хлеб печь из муки проклятой?

– Да, милая, – вздохнул Фроди. – О таком я и не подумал. Что делать, деревенский я мужик. Этим вашим расчетам не обучен. Считаю-то до двадцати только, – он посмотрел с грустью на торчащую в отдалении старую мельницу. – И что ж делать с таким наследием? Пропадем.

– Не пропадем, дедушка. Я еще подумаю. Тут зимы нет совсем, земля хорошая. Надо что-то другое делать. Что-то дорогое, чтобы дорогу оправдывало.

Она села рядом и стала пейзаж рассматривать. А дед Фроди ее разглядывал.

– Всю неделю за тобой наблюдаю. Переменилась ты. Спишь крепко, хотя души неупокоенные под окнами рыскают. Всю дорогу металась во сне, беспокоилась. Столько осины извел, чтобы духов дурных отогнать. А тут, на те. Спит, как довольная кошка. Румянец появился. Аппетит вон какой хороший.

– И что значит это по-вашему?

– Земля тебя приняла, Грета. Не знаю, как и зачем, но рад тебе здесь Зверь. Даже духи нас не тревожат. Около шастают, но вселиться в меня ни разу не пытались. Будто оберегом каким мы закрыты. А знаешь что, милая… – воодушевленно начал медведь.

– Что?

– Будь здесь как дома!

– Да я вроде…

– Нет, не так. По-настоящему. Знаю, в мыслях все о мести думаешь, брось это. Начни здесь все заново. Мало кому из лордов удается так переменить путь свой, с рождения уготовленный. Держись за хвост Зверя, раз подхватил тебя и в новое место привел. Судьба, может, тут ждет. Молодая ты. Обживешься, парня встретишь, любовь там, семья. Ни к чему множить ненависть. Ты глянь, к чему приводит она. Благословенная земля, а всеми брошена.

– Что же вы, предлагаете забыть, что Верн отца моего убил? Просто так взять и забыть?

– Убил-то убил. А ты ответь вначале. Герцог бы с Верном что сделал? Неужто отпустил бы?

Посмотрела на медведя строго.

– Такое вот дело. Нож в спину оборотень магу не засаживал. На поле битвы они встретились. Сама бы ты разве Верна пожалела? Если бы выиграла?

– Нет.

– Ага. А он тебя пожалел.

Грета нахмурилась.

– А ты не злись. Лорды злятся, люди гибнут. Вам, магам, такое тяжело понять. Вы в своем домике пошептали – и нет врагов. А мы, оборотни, руками их рвем, лапами, зубами порой. Знаешь, что такое ― вкус внутренностей на языке чувствовать? Ага. Вы ветром трупный запах смахнули, а мы вонь эту, пока сама не пройдет, чуем. И на себе в том числе. Потому и не любим по дурости драться. Верн вот повоевал. Может, потому его побольше вашего короля и любят. Знают, что попробовал он, что такое за землю свою стоять. Если повезет нам, неплохим правителем станет. Как думаешь?

– Не знаю, – злобно ответила Грета. – Какое мне дело до этого?

– Самое прямое, если все еще считаешь себя герцогиней. Твоим людям под чьей властью лучше спину гнуть? Разумного короля или больного пьяницы?

Поняла Грета, к чему клонит старый оборотень. И как противно ей было, что прав он. Верн ― не самое плохое, что могло с королевством случиться.

– Давайте решу так, – выдохнула Грета. – Будет он хорошим королем, буду сидеть здесь и жить своей жизнью. А станет угнетать кого, то не пощажу. Доберусь до столицы и собью с него золотую корону.

– Хм. Говоришь, как дочь знакомого мне герцога, – улыбнулся Фроди.

Ей было и приятно, и тоскливо. Скучала она по отцу. Не хватало совета его и просто теплоты душевной. Сидела, наблюдая красоту ночи, и все раздумывала: как бы ей жизнь эту новую начать и что со всем этим богатством заброшенным делать.

– Там что? – Грета указала на удивительно-розовеющий туман под склоном, на котором они сидели.

– Розы.

– Это кто ж столько засеял?

– Никто не сеял. Сами выросли. Не трогали просто, а земля, как ты говоришь, здесь хорошая. Семья лорда гордилась полями этими. Красиво, но как полезешь вглубь, обдерут, хуже хищников. Старому лорду вообще нравилось такое сравнение. У него и на гербе розы были, обвивающие кота злобного.

– Это почему же кота?

– Так воевал он с котами. Ну, точнее, предок его, что с соседним лордом повздорил. А тот котом был. Да и всегда там котов хватало. Так и повелось, – Фроди посмотрел на нее внимательно. – А что улыбаешься? Чего-то надумала?

– Надумала, дедушка, – еще шире растянулась в улыбке Грета. – Ух, что надумала! Скажи, а ты мед ловко собираешь?

– Спрашиваешь… Я ж медведь.

– И много тут его водится?

– На нас с тобой хватит.

– Не для нас, дедушка, – покачала головой Грета. – Вино из роз делать будем.

Король Верн III праздновал два года своего правления.

По такому случаю гулял весь город. На площади местные построили снежный городок, поставили лавки с угощением и всем миром славили короля оборотней.

Хоть изначально к Верну относились с подозрением – все-таки захватчик – очень быстро население прониклась к нему симпатией. Никого не обижал, безопасность основных дорог наладил, с соседними странами не ссорился. Вот и западные княжества доход приносили, а вместе с тем новых ремесленников, грибы и лесные ягоды. В общем, хороший правитель, на фоне короля магов, попался. Оборотни вообще считали его благословением.

Сам Верн тоже был всем доволен. Возрождал старую культуру и традиции. Вновь развевались флаги старых семей. Вновь открыл ратушу. Проблемы по мелочи были, но как-то в хорошем настроении и решить все проще получалось. Наслаждался король своими победами и делился радостью с приближенными. Естественно, такого правителя тоже любили порадовать. Вот и сейчас во дворце пир устроили.