Представители всех родов собрались. Со всей страны ехали. Должно быть, три века таким кругом не собирались. Пировали два дня, как черти. Знакомились, дела обсуждали, друг друга в гости зазывали. Ну, и конечно подарки дарили. Куда ж без подарков? Сидел Верн на троне, а подвыпившие гости к нему подходили. По одному про дары со своих земель рассказывали.

Стрый лис с севера соболиную шубу поднес. Рубинами, золотом украшена. Роскошь неимоверная, как раз для молодого правителя. Доволен был Верн, глаза загорелись, уже представил, как разгуливать в ней будет по городу.

– Хороша шуба. С такой ничто не сравнится, – беззаботно набросил подарок на плечи король оборотней.

– Так уж не сравнится? – хитро щурясь, спросил жилистый южанин, коршун по сущности. – Мы-то с сыновьями получше дар приготовили. Усладим сейчас Ваше Величество.

– Что же это такое? – заинтересовался Верн, улыбнувшись по-доброму.

Южанин подозвал своего слугу, и тот быстро налил в кубок богатый вино из сундука с подарками.

– Истинное южное солнце, – ответил коршун. – Расскажу вам легенду, Ваше Величество. Не откажите?

– О, легенды я люблю. Послушаю с радостью, – Верн взял поднесенный ему кубок и стал работу ювелира рассматривать.

– Давным-давно в наших краях оборотни поспорили. Задолго до вашего рождения. Да и до моего задолго. Бились две семьи ожесточенно. Пока не проклял их Зверь, умертвил семьи своим повелением, поднял с земли призраков, выгнали неупокоенные с полей плодородных все население.

– Знаю, знаю я эту историю.

– Вот и чудно. Значит, знаете, что простаивали земли, ни один оборотень не мог на них больше дня находиться.

Верн кивнул и вина выпил.

– Пока не пришла дева чистая. Красотой и покладистым характером Зверя умилостивила. Никому нельзя на земли гиблые. Только молодая девушка с волосами белыми по полям тем ходит. Встает на заре. Собирает лепестки южной розы. С медом их пьянящим смешивает. Добавляет слезы свои девственные и оставляет на время. Вино, которое вы пьете, с земель проклятых. Сам Зверь сотворить из цветов позволил. А потому дает оно силу великую, безмятежную радость и упоение.

– Хороша сказка, – довольно улыбнулся Верн. – И вино прекрасно. А что ж за дева такая? Какого духа преемница? Волосы белые, значит, заяц. Или, может, лебедь? Из какого рода она? Кто родители?

– Никто не знает, Ваше Величество. Не подходит близко. Поставками медведь старый заведует.

– Подай-ка бутылку.

Слуга достал закупоренную из сундука и передал правителю.

– “Кровь кота”, – прочитал Верн. – Интересно.

– Герб старого лорда был…

– Я помню, – перебил Верн. – Хоть имя девы той известно? Или такую мелочь тоже скрывает? Любопытно мне. Может, позвать ко двору? Что думаете?

– Великая честь, – низко поклонился южанин. – Но я, к сожалению, не знаю, – он заозирался на своих сыновей. – Кто-нибудь знает?

– Не думаю, что это так важно, – вдруг вмешался Оберон. – Давайте лучше пойдем в зал пировать. Госпожа Магри постаралась. Такое жаркое… Я даже отсюда чувствую…

– Перестань, Оберон, – засмеялся Верн. – Что за спешка? – он повернулся к южанам. – Так как зовут прекрасную деву-оборотня?

– Мне друг рассказывал, – тихо сказал один из южан, совсем подросток. – Он раз слышал, как медведь кричал ей. Про остатки на мельнице спрашивал.

– И каково имя?

– Грета, Ваше Величество.

Переменился в лице Верн. Гости враз замолчали, поняли: что-то недоброе это имя вызвало. А король сидел с кубком и думал:

“Грета? Или совпадение?”

– А пойдемте пировать, – спас ситуацию Оберон.

Находчивые по большей части гости были благодарны ему за предложение. И как-то потихоньку все перешли в зал с угощениями, лишь бы не попасть под горячую руку явно раздраженного правителя.

– Это она? – грозно спросил Верн у друга, как только они остались одни. – Ты знал?

– Она, – вздохнул Оберон.

Кубок полетел в стену.

– Сам запретил о ней говорить.

– Уже жалею, что поддался жалости и отправил шубу.

– А в чем, собственно, проблема? Не думал же, что Грета прачкой будет? Интриги не плетет. Занята делом. Вино и вправду отличное.

– Кровь кота… Вот же гадина.

***

Грета осмотрела нагруженную вином телегу и довольно улыбнулась. В самом начале этого предприятия и подумать не могла, что так бойко дела пойдут. Конечно, большую роль сыграла легенда про девушку-оборотня. Идея, кстати, деда Фроди.

“Все-таки в крови у этих оборотней товар представлять в лучшем свете, – подумала Грета. – Мне бы в голову не пришла такая глупость. Дева скромная. Ха!”

Но, надо признать, образ таинственной хозяюшки в гиблом месте сыграл свою роль. Она ведь до последнего думала, что оттолкнет это покупателей. Кто у ведьмы вино брать будет? А кто, кроме ведьмы, в таком месте поселится? Но оборотни мыслили какими-то своими чудными категориями, потому о девушке в полях роз ничего плохого не думали.

Дед Фроди над образом ее, к слову, постарался. Как только первый заработок пошел, платья ей купил шелковые. Ленты нежные, чтобы на ветру красиво развевались. От кос Грете отказаться пришлось. Оборотни юга так не ходят. Да и в полях волосы распущенные хорошо издалека смотрятся. А она, как только любопытный какой купец заезжал, очень грациозно расхаживала. Вроде как на виду, но чтобы запах людской не унюхали. Пришлось ветер научиться чувствовать. На это больше всего времени Грете понадобилось.

– Ну, все, – залез Фроди в телегу. – Поеду. Вернусь дня через три.

– Хорошо, дедушка.

Осталась одна и пошла колдовскими делами своими заниматься. Деду не рассказывала. Не то чтобы боялась, что выгонит. Нет. Чтобы не беспокоился. Привязался он к ней. Как к внучке, которой никогда не было. Сын у него на охоте пропал по глупости, никого не оставил. А больше детей у Фроди не имелось. Так и грустил в одиночестве. Может, поэтому на проклятое побережье не побоялся вернуться. Хотел смерть здесь встретить. На земле предков. Даже и не думал, что вместо завершения жизни, начнет ее заново. И дело обрел по душе, и компанию.

Грета собрала вещи для обряда и пошла к старому замку. Угрюмое по первости здание теперь ей казалось совершенно домашним. Темное, да. Но не страшнее королевского дворца. Тут даже жуткой башни не было. Красиво внутри. Никто вещи семьи не трогал, драгоценности не брал. Заходи и живи в свое удовольствие. Но Грета ходила сюда по другому поводу.

Как только приехала на побережье, колдовать училась заново. Пожиратель магии предметом оказался не таким уж особенным. Не поглощал он эту магию, просто удерживал. Как только колдуешь, силу обращал против хозяина. Больно было. Грета в первые разы так плакала, что неделями отходила и всерьез думала больше колдовать не пробовать. Однако время шло, а желание вернуть силу жгло пуще пыток ошейника. Да и сложно в новом месте обживаться без магии. На целую провинцию они одни – сложно и небезопасно.