— Я не стал бы заводить ребенка, лишь бы угодить деду.

Лара недоверчиво на него взглянула:

— А что прикажешь мне подумать? Ты сказал…

— Я хочу, чтобы ты вышла за меня, Лара, а не рожала мне детей.

— В таком случае вопрос решен. — Она не могла понять, серьезен он или это дурацкая шутка, и сверлила его взглядом. Черт, у него такой вид, будто он озвучил что‑то обыденное вроде правил поведения. — Когда объявят мой рейс, я улечу. Разговоров больше не будет. — Она махнула рукой, подчеркивая окончательность своих слов.

Темные глаза Рауля смотрели пристально.

— Выслушай меня.

Она медленно покачала головой:

— Ничто из того, что ты скажешь, меня не убедит.

— Тогда ты ничего не потеряешь, выслушав то, что я должен сказать. Ну, как бы ты выслушала предложение о работе.

Лара откинула волосы со лба и заложила прядь за ухо. Следует ли потакать ненормальным?

— Ты и днем тоже пьешь?

Он приблизил к ней лицо.

— Разве пахнет? — И приоткрыл твердо очерченные губы, словно предлагая понюхать.

Мятный теплый запах задел ей щеку.

— У меня есть работа, если ты помнишь.

— Не спать с начальством — это обычно правильно, но, как оказалось, не в твоем случае… — Он наблюдал, как ее лицо постепенно заливается краской. — Вижу, ты сама поняла. Тебе не приходило в голову спросить себя: а уик‑энд в Риме может иметь последствия помимо потери невинности? — Глупо, но Рауль приходил в ярость каждый раз, когда думал о том, что она отдается какому‑то лузеру… да любому. — Ты, когда‑нибудь просчитывала вперед свои шаги? В какой момент римский уик‑энд представился тебе прекрасной затеей?

— А твое предложение чем лучше? — подавив подступавшие слезы, спросила Лара, неприязненно глядя на него. К чему он клонит, читая ей нравоучение?

Губы Рауля вытянулись в жесткую линию.

— Ты надеялась подцепить его?

— Подцепить? — повторила Лара. «Он, вероятно, думает, что мне нужно напоминать о том, какая я была дура?»

= Ты была нацелена на брак? — холодно и резко продолжал он, глядя на ее лицо, на котором эмоции сменялись одна за другой.

Люси, его расчетливая жена, выбрала его в мужья. Раулю было противно и унизительно вспоминать себя в то время — романтичного, которым легко было манипулировать. И он не устоял.

— Если бы я хотела поймать богатого мужа, я бы выбрала кого‑нибудь побогаче Марка, — гневно сверкнув изумрудными глазами, заявила она и задрала маленький круглый подбородок.

Рауль заслужил ее гнев и понимал это. Все мысли и чувства Лары Грей написаны у нее на лице. Достаточно взглянуть на ее хорошенькое личико, как все становится ясно.

— Если тебя это немного утешит, то скажу, что ты легко отделалась. Некоторым людям понадобилось бы намного больше времени, чтобы понять: те, в кого они влюбились, существуют исключительно в их воображении.

— Говоришь исходя из собственного опыта? — насмешливо спросила она.

Он отставил пустую чашку.

— Ну, к примеру, опыт прошлой ночи не так уж плох. Тебе было хорошо со мной, а мне — с тобой, разве не так?

Блеск в его темных глазах гипнотизировал. Лара пыталась вытеснить из головы эротические видения, но они не исчезали и бесконечной чередой мелькали перед глазами. В животе трепет и истома.

— Итак, что ты надумала?

Лара заморгала, как человек только что проснувшийся, и, задыхаясь, выдавила:

— Это был секс, только одна ночь. То, что ты предлагаешь… это больше, чем безумие.

— Но я же не прошу у тебя подписку на всю жизнь.

— Разве это не то же самое, что и брак?

— Тебе известна статистика разводов? Договор, который я предлагаю, продлится только… — Он замолчал, и у него дрогнули скулы, прежде чем он мрачно произнес: — пока жив мой дед, а это, судя по вердикту врачей, полгода или пока… — Он снова замолчал, чтобы не уточнять: «Пока мы этого не захотим».

Она разожгла в нем такую жажду, которую он не ощущал никогда. Он боялся, что не сможет насытиться ею. Но ведь шесть месяцев пройдут, и даже такая сжигающая страсть удовлетворится и пройдет, не продержится дольше, чем проживет дед, а пока что он найдет в ней убежище, как прошлой ночью.

— Дед понимает, что не дождется правнука, но мысль о том, что правнук появится, сделает его последние дни… Это придаст его жизни цель.

Как себя повести? Доводов против у нее почти нет. Ведь не станет же она спорить с тем, что он потрясающий любовник, и ей хочется снова убедиться в этом, как в прошлую ночь?

— Ты собираешься солгать деду и призываешь меня помочь тебе?

— Ты никогда не лгала?

Она бросила на него возмущенный взгляд:

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

— Это деловое соглашение. Я не предлагаю тебе полгода жизни без компенсации. Ты ведь можешь остаться без работы.

Лара покусывала нижнюю губу и наконец неохотно призналась:

— Скорее всего. Но это ничего не меняет. — И мрачно подумала: «Кроме банковского счета». — Если останусь без работы, то продолжу учебу.

— Но оплата за обучение в университете не маленькая, а надо еще на что‑то жить, платить по счетам. Шесть месяцев жизни со мной, и ты уйдешь с таким деньгами, что и колледж закончишь, и в долги не надо влезать.

Он назвал сумму, которой хватило бы с лихвой.

— Это… неправильно. — Но разве это не решение ее непростой проблемы?

— Почему? Кому это навредит?

— Ты платишь мне за секс. Я буду чувствовать себя…

— Секс необязателен, — сказал он, надеясь, что не пожалеет о своих словах.

Неужели они смогут жить как муж и жена и не заниматься сексом? Это как бы бросить зажженную спичку в кучу сухих листьев и ждать, что ничего не произойдет.

— Если ты захочешь спать в отдельной комнате, то ради бога.

— И тебя это устроит?

Он усмехнулся, заметив подкол в ее голосе.

— Нет, не устроит, но это не нарушит сделки.

— Мне придется притворяться, что я… что я…

— Без ума от меня, — закончил за нее Рауль. — Вот почему все получится. Ты не умеешь скрывать свои чувства.

— Если ты думаешь, что одной ночи в твоей постели мне достаточно, чтобы в тебя влюбиться, то сильно заблуждаешься!

Ее неистовство вызвало у него сдержанную улыбку.

— Если бы я думал, что ты в меня влюбилась, то вот это и стало бы нарушением условий сделки. Мне любовь не нужна. — Губы у него презрительно скривились. — Но любовь и похоть часто выглядят одинаково. Твоя чувственность только‑только проснулась. Я ее разбудил… ты смотришь на меня, и ты хочешь меня — это видно.