Рома летел вперед вместе с кавалерией, пока со всего маха не нырнул в густой и мутный сон…

Рому разбудил грохот. Это в палату вошла одна из ведьмочек. Она зажгла весь свет и гремела ведром так громко, что закладывало уши. Без сомнений она делала это специально. А за окном была ночь. Очень хотелось спать.

– Дайте поспать, – закричала громко соседка. Рома был не одинок в своем протесте. Санитарка не отвечая поставила ведро посреди палаты и пошла в коридор.

– Свет выключите, пожалуйста, – крикнул Рома, увидев, что ведьмочка не собирается выключать свет.

– Чего? – грубо спросила она, обернувшись.

– Выключите свет. Сейчас ночь, а нам вставать нельзя, и мы не можем выключить свет сами.

– Уже 4 часа. Время уборки, – зло сказала санитарка и вышла в коридор не выключив свет.

«4 утра, совсем охренели. Самим нельзя спать, так никому не дадут», – зло думал про себя Рома, закрывая глаза. Ведьмочка скоро вернулась, с ней – другая. Началась уборка. Одна протирала полы, другая – перестилала больных. Больную напротив перестелили быстро и без проблем. Следующей была сексуально озабоченная тетка. Ее долго будили. Проснувшись, тетка тут же продолжила мастурбацию, словно и не заканчивала.

– Эй, ты, дура, что ли? – зло прикрикнула ведьмочка, с трудом вытаскивая шаловливую ручонку. – Сейчас завяжу тебе лапки за спиной, поняла?

Секс-тетка не понимала. Она стала громко завывать.

– Заткнись, гадина, – не особо эмоционально отреагировала санитарка, – а то отрежем тебе твой точпэд. Давай поворачивайся, будем умываться.

Санитарка стала обтирать больную влажной тряпкой. Больная тут же застонала от удовольствия.

– Черт, слышишь, Алин, ей сверло в задницу воткни – всё ласка.

Алина, усердно натиравшая тряпкой пол, засмеялась. Следующим был Горец. Он был в отключке.

– Эй, давай просыпайся. Подмывалки заказывали?

Горец не реагировал.

– Алин, помоги перевернуть этого борова. Не добужусь никак.

Алина бросила тряпку, и они стали переворачивать Горца. Рома слышал, как заколотилось сердце больного.

– Черт, какая-то хрень отлетела, – сказала Алина, держа в руках провод от прибора жизнеобеспечения больного. Горец стал задыхаться. Его могучие руки напряглись.

– Воткни уже куда-нибудь, сдохнет же сейчас, – посоветовала ее подружка.

– Сюда что ли, Мила? – спросила Алина, воткнув провод в одно из гнезд. Горец охнул. Во всяком случае, из него вылетел какой-то звук.

– Куда втыкаешь? Смотри синенький к синенькому надо. ЕГЭ что ли не сдавала?

– А-а. поняла, – сказала Алина, пытаясь вытащить провод. Не получалось.

– Ты как тащишь? – Мила отложив тряпку, подошла к прибору и стала копошиться. – Черт, опять не туда.

Горец похоже умирал. Его тело стало биться в судорогах. Наконец Мила смогла восстановить правильное соединение. Горец тут же снова задышал и успокоился. Мила вернулась к тряпке и стала обтирать больного.

– Алина, смотри какой половой? – смеясь подняв за кончик член Горца.

– Ух ты, – подбежала Алина. – Может, приласкаем, оценим размерчик.

– Мужика себе найди. А то будешь, как вон та Эммануэль корячится.

– Лучше, как Эммануэль, чем с твоим Петросяном, – захихикала Алина. Мила тоже засмеялась.

– А у этого засранца, наверное, пуговка?

– Ага, плавным движением руки пуговка превращается… пуговка превращается… да, черт, в пуговку же и превращается.

Две подружки заржали. Рома понял, что говорят о нем. Он вчера обидел их подружку, и они теперь его ненавидели.

– Сейчас заценим это недоразумение.

– Ага, помнишь анекдот: «я ее изнасиловал, а она не заметила».

Подружки опять заржали. Рома сосредоточенно смотрел в потолок. Он решил не вступать в перепалки. «Скоро будет обход и я выйду на свободу. Любой ценой на свободу. Не обращай внимания. Терпи».

Мила резко стащила покрывало с Романа. Он остался голым.

– Повернитесь на бок, – попросила она. Рома путаясь в проводах стал поворачиваться. – Не так. Не в сторону, а просто на бок.

– Хорошо, – сказал Рома, пытаясь выпутаться.

– Ладно лежите. Я сама вас поверну.

Рома лег на спину. Санитарка повернула его на бок и стала обтирать мокрой тряпкой.

– Ну что там? – хихикнула Алина.

– Издалека не разглядеть, а вблизи не видно, – пропела, смеясь, Мила.

– Бедная женушка.

– А что бедная-то? Чай, не один мужик в подъезде?

– Половые признаки – невидимки-призраки, – засмеялась Алина.

«Смейтесь, смейтесь, – думал, сжав зубы, Рома. – У меня там все в порядке, так что даже не обидели».

Мила тем временем, вытащила из-под Ромы простыню, постелила новую. Также поменяла покрывало.

– Ложитесь, – сказала она Рома

Рома лег. Ощущения от нового белья были только приятные.

– Спасибо, – сказал он Миле, примирительно улыбнувшись. Мила без эмоций отвела взгляд.

«Я, вообще, не хочу ни с кем ругаться. Просто тут неудобно лежать и поэтому я так нервничаю», – думал про себя Рома. Он чувствовал себя взволновано. Сердце билось все сильней и быстрей. «Надо на волю, надо на волю». Он почти наяву видел, как летит по заснеженному полю на санях. Вдали белеет церковь, рядом с ней несколько черных деревьев, а так куда ни глянь – поле.

– Эй, просыпайтесь.

Рома открыл глаза. Его разбудила Мила.

– Давайте-ка давление померим, – сказала она, натягивая на руку больного манжетку.

– Зачем? – спросил Рома

– Что-то вы какой-то взволнованный очень.

– Все нормально. Просто у меня сегодня очень важный день.

Мила не стала уточнять, что за день такой важный у больного.

– 220 на 160, – сказала она, снимая фонендоскоп. – Возьмите под язык.

Мила засунула Роме в рот таблетку.

– У меня иногда бывает повышенное, – сказал Рома. – Так что ничего страшного.

Мила, ничего не ответив, ушла. Уходя она выключила свет и закрыла дверь. Стало темно и тихо. Можно было вздремнуть, но Роме не спалось. «Скоро будет обход, надо что бы меня выписали. Сосредоточься», – бормотал он как мантру.

Дверь в палату тихо отворилась и вошел противный доктор с эспаньолкой, тот что обзывал его уродом. Доктор похоже решил сделать свой предварительный обход. Первым делом он подошел к тетке, что была, напротив. Тетка присела, и доктор стал мять ей сиськи.