Как она сможет вынести существование в такой атмосфере, когда одним своим видом он дразнил ее, вызывая воспоминания о тех наслаждениях, которые она получила и которые никогда больше не повторятся? Ответ был прост — она не сможет.

Уставившись на пустой экран компьютера, Энджи с мрачной решимостью приступила к сочинению своего резюме.

Энджи подняла глаза и с удивлением увидела своего босса в дверях комнаты для сотрудников.

— Ты не могла бы зайти на минутку в мой кабинет?

Он редко появлялся здесь, и мгновенно все женщины в комнате начали перешептываться. Она сидела и болтала с Алисией, потому что пошел такой сильный дождь, что нечего было и думать о том, чтобы выйти во время обеденного перерыва на улицу. К тому же она не ждала, что Риккардо вернется на работу так рано. Его черные волосы, как и темное кашемировое пальто, были мокрыми от дождя. А вид — таким разгневанным, что ей стало не по себе.

Она смущенно улыбнулась и показала на свой недоеденный сандвич:

— Конечно. Только можно я…

— Почему бы тебе не взять сандвич с собой? — со злостью произнес он. — Я хочу поговорить с тобой прямо сейчас!

Покраснев, Энджи встала, взяла остатки своего ленча и бросила в мусорную корзину. Она старалась не замечать сочувствия в глазах Алисии и того, как обменивались взглядами другие секретарши. Было унизительно, что с ней так разговаривали, особенно потому, что это происходило при свидетелях. А еще потому, что ей пришлось выдержать шквал неприятных вопросов сослуживцев о том, как она отнеслась к тому, что ее подвезли домой на лимузине с шофером после корпоративной вечеринки.

И Энджи пришлось прибегнуть к разного рода отговоркам. Она терпеть не могла ложь, но что еще ей оставалось, кроме уклончивых полуправдивых ответов такой впечатлительной девушке, как Алисия? Откровенно признавшись в том, что провела страстную ночь с боссом, Энджи вряд ли послужила бы идеальным примером для одной из младших сотрудниц, не так ли?

— Что-то случилось? — переведя дух, спросила она, когда они вошли в его кабинет.

— Закрой дверь, — произнес он тоном, не предвещающим ничего хорошего.

Энджи судорожно глотнула:

— Риккардо…

— Я сказал, закрой дверь!

Она закрыла дрожащими руками дверь, следя с нарастающим безотчетным чувством ужаса за тем, как он вешает свое намокшее от дождя пальто.

— Что-то случилось? — снова спросила она. Он взглянул на нее. На то, как платье обтягивало ее грудь.

— Да, черт побери, случилось!

— Надеюсь, это никак не связано с твоей семьей.

Он снова посмотрел на нее. Как это похоже на Энджи — беспокоиться о других! Но сейчас ему стало интересно, как много в ее казавшемся добрым характере было просто игрой, за которой скрывалась личность, которую, как он теперь стремительно открывал для себя, Риккардо совершенно не знает.

— Не пытайся переводить разговор на другую тему! — воскликнул он.

— А я и не пыталась.

— Скажи мне, Энджи, — произнес он голосом, в котором звучала скрытая угроза, — ты собираешься уйти?

Энджи сразу охватила паника. Она пристально посмотрела на него, лихорадочно соображая. Да, она отослала несколько своих резюме, но никто еще на них не откликнулся. Да ее даже ни на одно собеседование еще не приглашали!

— Ну, я не ухожу, строго говоря… — сказала она. — Я подумываю насчет ухода и разослала несколько своих резюме, но пока еще мне некуда идти. Даже еще ни одного собеседования не было!

— Не думаешь ли ты, — выдохнул Риккардо, пытаясь справиться со своим гневом и растущим чувством досады, — что хотя бы из вежливости стоило предупредить меня о своих планах? Или ты считаешь, что я не заслужил такой чести?

Какое-то время Энджи пыталась справиться с искушением бросить ему в ответ собственное обвинение, но вместо этого попыталась оправдаться:

— Я собиралась сказать тебе!

— Когда?

— Я хотела дождаться подходящего времени… — Энджи знала, что, когда Риккардо находится в таком раздраженном состоянии, с ним лучше вести себя осторожно. — А как… как ты это узнал?

— Как? — сердито буркнул он. — Как же мне не узнать, когда один из моих главных конкурентов подошел вчера на званом обеде ко мне и спросил, насколько велик его шанс заполучить лучшего секретаря в нашем бизнесе?

Энджи вспыхнула от удовольствия.

— Разве это не комплимент своего рода? — спросила она. — И тебе тоже не в меньшей степени, чем мне?

— С чего это ты решила? — вкрадчиво спросил он, удивившись тому, что она так покраснела. Может быть, она не все ему рассказала? Может, то, что ее отвез домой водитель, слишком ей понравилось? Пусть мельком, но Энджи увидела мир, в котором с удовольствием бы жила сама. Разве это не присуще всем женщинам, впервые столкнувшимся с настоящим богатством? Не исключено, что всплеском ее новой и необъяснимой сексуальности — толчком к чему послужило злополучное алое платье! — Энджи могла завлечь и другого богатого мужчину. Не этим ли объясняются ее новая прическа и то, что она как-то совсем по-другому выглядит?

Риккардо поджал губы:

— Как мне относиться к этому?! Все в деловом мире знают, что ты уходишь! Все — кроме меня! Тебе же известно, что хорошие секретари на вес золота!

— Вот именно! — воскликнула Энджи. — Это же двойной комплимент. И тебе, и мне.

— То, что хозяин кофейни слишком вольно ведет себя с тобой, заставило меня забеспокоиться о твоем благополучии и еще кое о чем, — холодно сказал он и, помолчав, добавил: — Ты сплетничала насчет ночи, которую мы провели вместе, Энджи?

Она густо покраснела, уязвленная тем, что уловила нотку ненависти в его словах:

— Разумеется, нет!

— Разумеется? — насмешливо передразнил он. — Ты не похвалилась, что тебе удалось подцепить своего босса? Сенсации быстро распространяются, как тебе известно, особенно такая, как эта.

Это переполнило ее терпение. Энджи вскипела.

— Негодяй! — выкрикнула она. Ее рука взметнулась к его лицу. В эту минуту она ненавидела Риккардо за то, что он заставлял ее чувствовать себя какой-то сплетницей, получившей слишком большую награду всего за одну ночь. — Ты считаешь себя таким неотразимым?

Но он молниеносно отреагировал и мгновенно, без всяких усилий, отразил надвигающуюся пощечину. Охватив рукой ее тонкое запястье, Риккардо притянул Энджи к себе. Она почувствовала жар, исходящий от его сильного тела.

— Это никогда не подвергалось сомнению, — прошипел он. — А ты не думаешь, что по твоей милости я могу выглядеть дураком?

— А тебя, высокомерная ты свинья, только это и заботит — твоя репутация?!