той странной планете, которая так часто озаряет наши вечера, когда мы видим внешние небеса сквозь просветы в серебристых туманах. Я видел ее, я ходил по ней. я дважды обошел ее вокруг, я посетил ее города, пересек ее океаны, пересек ее континенты, поднялся на ее горы. Я видел и человека – правящий разум этого мира. Я видел человека в его борьбе за высшие вещи, в его горестях, в его страхах, в его смерти. Я видел некоторые благородные вещи на земле, и очень много убогих и несчастных вещей, не мало и очень ужасных – для нас немыслимо ужасных. Я видел, как люди боролись со своим несчастьем, и тщетно, я видел голод, нужду, болезни в тысяче отвратительных форм смерти. Я видел жалкий эгоизм людей, думающих только о себе, слабые подавлены сильными, а сильные остаются ненасытными. Это мир, в котором много ужасного, страшного и презренного, но мало благородного и славного. Однако, что касается самого мира, то он, как и все Божье творение, хорош сам по себе. Природа на земле часто очень красива. В некоторых вещах она соперничает по красоте с нашим миром. По вечерам серебристый свет спутника часто придает ей таинственную и уютную красоту, какой нет у нас, а днем многие пейзажи даже величественны и великолепны. Очень красив этот зеленый остров, похожий на драгоценный камень, к югу от огромного континента, и так же в более холодных регионах многие части прекрасных островов к западу от великого континента. Регионы вокруг экватора полны великолепных пейзажей. Даже более холодные регионы, часто изменчивые, имеют большое разнообразие: некоторые серебристо-белые, когда влажный снег падает на землю хлопьями, или весной зеленые, или летом, многих оттенков, становящихся более строгими с наступлением зимы. Величественны и океаны, и штормы, когда голубые воды серебрятся пеной. Да, Бог создал все вещи хорошими – даже на земле. Только человек делает их мерзкими. Как странно выглядит эта привязанность человека к злу, эта устремленность цепляться за плохое даже у тех, кто хочет быть хорошим и любить добро! Это похоже на злую природу, тайную духовную силу, омрачающую Божье творение на земле, которая никогда не имела над нами никакого влияния. Но люди, побеждающие это зло, – как благородно они растут, как величественны духом! Сама борьба делает их благороднее, сильнее духом, величественнее, чем мы. Такие души, как у этих хороших людей, предназначены для более высокого существования, не только чем земля, но даже чем может предложить наш прекрасный мир. Наша природа мягка, нежна и проста, но мы никогда не знали той борьбы с грехом и отчаянием, которую познают люди.

– Я видел много такого, чего никогда не увидишь в нашем мире. Я видел госпиталь – мужчин и женщин, борющихся со смертью в предсмертной агонии. Я видел такие страдания, какие вы и представить себе не можете – тысячи, десятки тысяч людей, лишенных света и воздуха, в прокуренных, мрачных, грязных норах, влачащих изнурительную жизнь, чтобы сделать других богатыми. Я видел разврат и грехи, которым у нас, к счастью, нет названия. Я видел торжествующее зло, гордое, богатое, самодовольное; я видел мужчин и женщин, борющихся с единственной надеждой, этого благословенного якоря человеческой души, – ожидания радостного воскресения. Я видел невыразимые страдания, которые вы не можете себе представить, и я видел то, что гораздо хуже страданий, – человеческие души, которых ведет к гибели безумная жажда наслаждений. О печальная Земля! Прекрасная и славная, какой Бог создал тебя! Какая невыразимая глубина горя видна на твоих прекрасных землях!

Огромное собрание, казалось, было опечалено моими словами, по его рядам прошел сочувственный трепет. Я заметил это и сменил тему, пораженный тем, как сильно мои собратья сочувствуют и жалеют людей, которые не были так счастливы, как они.

– В том мире формы жизни, родственные нашей низшей природе, скромны, малы, слабы, глупы, бездушны. Земля не может развить летающий тип жизни до больших размеров или интеллекта. Существа, родственные нам, меньше людей и малоразумны, так же как существа, родственные человеку (то есть существа, которые лазают по деревьям), в нашем мире слабы и презираемы. Земные горы не такие, как наши. Даже Гималаи и Альпы – те белые пятна, которые вы видите на большом континенте, – всего лишь холмы по сравнению с кольцевыми горами нашего мира. Человек еще не умеет летать, но иногда в качестве великого подвига он рискует своей земной жизнью, паря в воздухе на огромном газовом шаре, несомом всеми ветрами. Все на Земле держится за поверхность, и так было всегда. Даже в далекие века до появления человека огромные первобытные существа ползали по болотам. Лишь немногие птицы парят в воздухе на расстоянии мили или около того, и эти птицы считаются прекрасными, их изображают на знаменах и гербах величайших монархий Земли. Земля – это одна огромная тюрьма, где все привязаны к поверхности.

– Какова будет судьба Земли, я не могу сказать. Люди, самые вдумчивые и самые святые из человечества, считают, что она должна быть уничтожена, что ее охватит какой-то огромный катаклизм, и в великом гибельно крушении она будет уничтожена полностью и навечно. Лучше, я думаю, чтобы так и было. Она должна выполнять свою работу по воспитанию храбрых душ, способных переносить трудности, развивать в духовной борьбе их скрытое благородство. Когда эта работа будет выполнена, и достаточное количество человеческих душ будет бороться, стремиться, побеждать в хаосе этой великой битвы, лучше, чтобы Земля исчезла, распалась и рассыпалась на атомы, и тогда будет положен конец Земле и земной жизни человека, а сильные души, которые когда-то были людьми в высшей жизни других миров, будут славиться своей победой. Ибо их души бессмертны, и, если они не смогут обрести свою судьбу на Земле, они обретут ее в более высоких и счастливых сферах.

Глава V. Неожиданное предложение

Я вернулся домой, в свой город. Там я отдыхал четверть года (у нас нет месяцев, потому что нет луны). Многие приходили из дальних городов, чтобы расспросить меня о Земле и о том, что я видел или слышал. Мне задавали мириады вопросов – на некоторые я мог, а на многие не мог ответить.

Фотографии Земли – ваши города, горы, речные пейзажи и так далее – были изучены миллионами наших товарищей, копировались снова и снова, а копии отправлялись в каждый город и в каждый музей нашего мира. Мое путешествие было изложено в письменном виде, и десять миллионов экземпляров разошлись по всем странам. Много было комментариев по этому поводу.