В ответ в глазах графа вспыхнул гнев.

– Я этого не говорил. Но вы – историк и прекрасно знаете, что фермеры и пастухи всегда женились на фермерских дочках, потому что те знали, что такое тяжелый труд, могли предсказывать погоду, определять время по солнцу в небе, знали все тонкости ухода за скотом. Какой прок был брать в жены особу, полагающую, что быть фермером – это лишь сюсюкать с милыми барашками?

– А вы хотите доказать нам, простым людям, что быть герцогиней – это значит не только носить диадему и танцевать на балах?

– Да. Брак – это союз, и мне необходимо связать себя с женщиной, которая будет понимать, что значит для меня «Деруэнт-Мэнор». Которая поддержит мое решение до последнего стараться найти средства удержать фамильное поместье в собственности семьи, вместо того чтобы отдать его в управление Фонду культурного наследия.

Граф взял бокал с вином и на пару мгновений вперил взгляд в янтарную жидкость. Губы его сжались, словно мысли о будущей женитьбе вызвали у Габриэля не радостное предвкушение, а уныние.

– Выходит, вы полагаете, что человек незнатного происхождения не справится с такой задачей?

– Не искажайте смысл сказанного мной. Я лишь считаю, что кому-то, привычному к аристократическому образу жизни, будет легче исполнять эти обязанности. К тому же, если я женюсь на ровне, родители не будут пилить меня за мезальянс.

– Так вы женитесь, чтобы порадовать родителей?

– Нет. Но не вижу ничего плохого в том, чтобы взять в жены ту, кого они одобрят.

– А как же любовь?

Гейб покачал головой:

– В этом уравнении нет любви. Она ни к чему – ведь я не требую ее и не предлагаю. Думаю, без нее мой брак будет более устойчивым. В общем, любовь в данном случае не важна.

Странно, почему граф рассуждает о необходимости жениться столь бесстрастно? Вероятно, его родители в свое время заключили именно такой договор и ожидают от сына того же? Но если бы Габриэль захотел, мог бы поступить по-своему, а он только рад подчиниться. И все же…

– Так вы хотите заключить бесчувственный союз? Это совсем не похоже на «развлечение без всяких обязательств». А как же насчет того, чтобы женщина вам нравилась, чтобы вас влекло к ней?

– Это, конечно, важно. Но для долговременных отношений мне нужна та, кто будет разделять мои жизненные цели и понимать, что я не всегда буду «никчемным плейбоем». Своей жене я предложу нечто иное, чем своим мимолетным подругам, и ожидать от нее тоже буду большего, чем от них.

– Но…

Подавшись вперед, граф наполнил до верха их бокалы.

– Хватит обсуждать мое отношение к любви и браку. Давайте поговорим о вас.

Этта отпила глоток золотистого вина.

Черт возьми! Еще не хватало обсуждать ее плохую наследственность и неспособность завязать романтические отношения. С другой стороны, Гейб ведь честно ответил на ее вопросы, значит, теперь ее черед – все по-честному.

Гейб наблюдал, как на лице собеседницы отражаются обуревающие ее эмоции, рассматривал нахмуренный лоб, подметил, каким нервным движением она заправила за ухо выбившуюся из прически прядь. Странно, почему они завели на деловом ужине такой разговор? Может, лучше сменить тему? Нет, не стоит – это поможет отвлечься от мыслей о собственном будущем браке, который станет не чем иным, как взаимовыгодным партнерством, в котором отсутствует самая важная составляющая – дети.

Все надежды и мечты Габриэля рассыпались в прах, но брак по-прежнему остается необходимостью. Впрочем, сегодня вечером не хочется об этом вспоминать.

– Мое отношение к любви и замужеству нетрудно изложить вкратце: это не для меня.

– Почему? – удивленно вскинул брови Гейб.

Ему почему-то казалось, что такая энергичная женщина, отвергающая кратковременный флирт, непременно жаждет встретить в жизни любовь.

– Я не создана для брака и мне куда лучше живется одной: не нужно спрашивать ни у кого разрешения или кому-то в чем-то уступать. Если я хочу, придя домой, переодеться в пижаму, устроиться на диване и смотреть исторический фильм, поедая попкорн, я так и поступаю.

– Так вы цените кукурузные хлопья выше, чем секс, любовь, общение?

– Нет, просто я выбираю независимость. Какое-то время назад я пыталась найти мужчину, с которым могла бы вступить в брак ради Кэти – чтобы у нее был отец. Но потом я поняла, что это будет нечестно. И в первую очередь я обману саму себя. Мне и одной неплохо живется.

Словно осознав, что чересчур горячо оправдывается, Этта откинулась на спинку стула, а затем подцепила на вилку последний кусочек оленины, оставшийся на ее тарелке.

– А вдруг вы еще не встретили своего принца? Ведь не все мужчины такие, как Томми.

– Я знаю. Но Томми тут ни при чем. Да, большинство мужчин – вполне приличные люди. Мне нравилось ходить на свидания – некоторые из тех, с кем я встречалась, стали моими друзьями, и после я была гостьей на их свадьбах. Но, наверное, я не создана для любви и спокойно это воспринимаю.

– Да, я понял, но…

– Но что?

– Мне кажется, вы что-то теряете, решив отказаться от долговременных и кратких романов.

– Это не мое решение. Просто все мои попытки завязать такие отношения рассыпаются, словно песочное печенье.

– Может, потому, что вы встречались не с теми мужчинами?

– Дайте-ка угадаю… Сейчас вы скажете, что мне нужно встречаться с кем-то вроде вас, да?

Гейб пожал плечами:

– Почему бы и нет? Если брак – не для вас, так попробуйте то, что вам может предложить такой парень, как я, вместо свиданий с типами, которые, на ваш взгляд, вам подходят.

– Мне не нужно то, что вы предлагаете. И кстати, что плохого во встречах с теми мужчинами, которых я нахожу подходящими? Уж не вам это говорить, вы сами ищете себе «подходящую» жену.

– Это другое дело. Вы прекратили свои поиски, сложили руки, сдались. Что же до меня, да, я не ищу любви, но все-таки хочу найти партнершу для секса и общения.

– Это мне тоже ни от кого не требуется. – Отпив глоток вина, она вздохнула и холодно произнесла: – Я не желаю это обсуждать.

– В таком случае, может, нам лучше все-таки поговорить о делах на деловом ужине?

– Что ж, давайте побеседуем о делах.

На следующий день, чтобы избежать разговоров с Габриэлем, Этта потребовала принести ей завтрак в номер, а всю дорогу до поместья притворялась спящей. «Дела, дела, дела. Думай только о делах», – мысленно повторяла она, словно мантру, пока, наконец ее глазам не предстал величественный особняк «Деруэнт-Мэнор». Теперь можно было приступить к работе и забыть о дурацком диалоге за ужином. Больше никаких бесед и даже мыслей о личной жизни!