– Ты сама была виновата: бросила мне вызов, а я этого не люблю – ты ведь знаешь. Кэти тоже придется это хорошенько запомнить. Я затвердил этот непростой, но важный урок от своего папаши. – Он встал. – Разумеется, я не причиню вреда Кэти. Я ведь перевоспитался. Видишь, я твоего хлыща даже пальцем не тронул. Я пришел, чтобы предупредить: я разыщу дочь. Ты однажды отняла ее у меня – теперь пришел мой черед. Мы с тобой не закончили это дельце, а мой старик научил меня всегда платить по счетам.

Потрясенная, Этта застыла – словно приросла к месту. Гейб в гневе сжал кулаки.

– Ты сказал, что хотел. Я тебя провожу.

Он довел громилу до двери, с трудом подавляя желание хорошенько его пнуть. Но это все равно не помогло бы в данной ситуации.

– И чтобы я больше тебя здесь не видел! – С этими словами Гейб запер дверь и вернулся к Этте.

Обхватив себя за плечи, она стояла там, где он ее оставил, вся дрожала и нервно кусала нижнюю губу.

– Он ушел, – успокоил ее Габриэль. – Давайте посидим у камина и немного выпьем.

Десять минут спустя Этта довольно вздохнула, уютно устроившись в кресле и наслаждаясь теплом пылающих в очаге поленьев. В комнате витал хвойный аромат. Граф щедро плеснул в два бокала коньяку, протянул один гостье.

– Спасибо.

– Вы все еще дрожите. – Гейб стянул через голову вязаный пуловер и протянул его Этте. – Наденьте, чтобы согреться, пока огонь не разгорелся как следует.

На миг замявшись, она взяла пуловер.

– Прошу прощения. На этот раз Томми меня по-настоящему напугал.

– Не нужно извиняться. Этот тип, и в самом деле, настоящий псих. Жаль, что вам пришлось когда-то иметь с ним дело – должно быть, вы прошли через настоящий ад.

– Да, – просто сказала Этта, накинула пуловер на плечи и завязала его рукава узлом на груди, а затем снова взяла в руки бокал. – Но я рада, что он пришел сегодня сюда, потому что я приняла решение, как мне поступить, точно так же, как и шестнадцать лет назад. Я сбегу. Заберу Кэти и исчезну.

– Или вы можете настоять на своем.

– У меня не хватит сил бороться с Томми. Вы же сами видели, что он ненормальный. Никакой запретительный судебный ордер его не остановит. Я не хочу рисковать дочерью. К тому же все это не будет продолжаться вечно. Томми – уголовник до мозга костей. Все, что мне нужно сделать, – это сбежать и отсидеться где-нибудь, пока он снова не попадет за решетку.

– А что потом? Что вы будете делать, когда он опять выйдет на свободу?

– Там видно будет.

– Нет!

Уж кому, как не Гейбу было знать, что с людьми, подобными Томми, любящими куражиться над слабыми, надо разговаривать на другом языке. А если все время их бояться, пытаться от них спрятаться, этот порочный круг не получится разорвать никогда.

– Это не поможет. Понимаю, что вы напуганы, но, убегая от Томми, вы еще больше его разозлите. Он наслаждается вашим страхом. Если бы ему нужна была только встреча с дочерью, он не отправился бы за вами в Корнуолл. Этому мерзавцу нравится заставлять вас страдать.

– О да, в этом он мастер. – Горький тон Этты красноречиво свидетельствовал о том, что ей пришлось пережить. – Но я боюсь не за себя, а за Кэти. Вот почему я хочу снова сбежать – чтобы ей ничего не угрожало.

– Вам не стоит так поступать, особенно теперь, когда вы столького добились. Нельзя все это просто взять и бросить.

– Я уеду лишь на время. Поймите же, для меня нет ничего важнее дочери!

– Но есть ведь и другой выход из положения.

– Какой? Убить Томми? Звучит искушающе, но, к сожалению, это невыполнимо.

– Не думаю, что Томми нужна Кэти. Он просто хочет досадить вам. Позвольте ему увидеться с дочерью.

– Не поняла… – Этта резко поставила бокал на стол. В ее глазах сверкнул гнев.

– Я не имею в виду, что вы должны уступить Томми свою дочь. Я предлагаю устроить им встречу под вашим присмотром. Насколько я успел понять, Кэти – умная девочка с сильным характером и очень к вам привязана. Я прав?

– Да. – Выражение лица Этты смягчилось. – У нее переходный возраст, и иногда она ведет себя не лучшим образом, но она усердно учится, с отличием окончила среднюю школу, у нее большие планы на будущее и прекрасные друзья. Я не позволю Томми все это разрушить.

– Так может, вам следует больше доверять ей и себе? Вы вырастили замечательную дочь. Позвольте ей самой увидеть, что представляет собой ее отец, и тогда он утратит свое влияние на вас.

Этта задумалась на несколько секунд, а затем покачала головой:

– Вам не понять. Вы – Габриэль Деруэнт, граф Уайклиф, однажды вы станете герцогом Ферфаксом. У вас целая когорта предков, отец и мать, две сестры. А у Кэти есть только я. Я – все ее фамильное древо. Поэтому она очень хочет, чтобы у нее был еще и отец.

– Но только не такой, как Томми!

– Он при желании умеет выглядеть обаятельным. Уж я-то прекрасно знаю. И дело не только в этом.

Я, конечно, не пытаюсь оправдать Томми, но ему самому пришлось несладко. Все знали, что его отец поколачивает жену и детей. Томми доставалось больше всех, похоже, отец его ненавидел. Томми сыграет на сочувствии. Я уже могу себе представить, как он заявит, что полностью перевоспитался, или выставит себя перед дочерью несправедливо обвиненным бунтарем, покается во всех грехах, скажет, что хочет помириться. А Кэти такая чувствительная!

– Может, все так и будет. Но вы не потеряете Кэти – она к вам очень привязана.

Этта ответила печальным, дрожащим от эмоций голосом:

– Любые связи рано или поздно рвутся. – И добавила еле слышно: – Особенно в моей жизни.

Залпом осушив бокал, она заявила:

– Но вы правы. Я не потеряю дочь. Если для этого мне придется сбежать на край света, я так и поступлю. Спасибо за то, что побыли моим телохранителем и за коньяк тоже. Ну а теперь я отправлюсь в свою комнату и вернусь к работе.

– Хорошо. Я буду рядом. Если что, стучите в стенку.

Этта смотрела на стенку, отделяющую ее от Гейба, испытывая сильный соблазн постучать в нее. Вот уже пару недель подряд каждую ночь ей хотелось так поступить. Ее мучила бессонница. Стоило закрыть глаза, как за сомкнутыми веками тут же вставал образ Томми: вот он крадется по особняку или, хуже того, каким-то образом узнает, где Кэти, поднимается на борт корабля…

С каждым витком ночного кошмара крепло желание постучать в эту стенку, хотя интуиция говорила Этте о том, что Гейб для нее опасен. И все же рядом с ним она чувствовала себя такой защищенной – он словно прогонял все тени прошлого.

«Ну хватит! – мысленно приказала себе Этта. – Выбрось глупые мысли из головы, встань, оденься, приготовь себе чашку травяного чая и приступай к работе – все равно уже скоро утро».