Он снова поцеловал ее в шею, затем прикоснулся губами к чувствительному местечку у нее за ухом.

– Так здорово, что ты не надела бюстгальтер, – прошептал он, накрыв ладонями ее грудь и слегка ее сжав.

– В корсаж платья вшиты чашечки, – ответила Эмма.

– Браво дизайнеру.

Дэниел принялся ласкать большим и указательным пальцами ее соски. Эмма закрыла глаза и почувствовала, как в низ ее живота устремляются огненные стрелы желания. Затем его пальцы проскользнули ей под трусики и принялись ласкать нежные складки между бедер.

– Я хочу тебя, – пробормотала она, чувствуя, что вот-вот утратит способность соображать.

– Ты такая влажная, – прошептал он, легонько прикусив мочку ее уха.

Его ласки были умелыми, и совсем скоро Эмма запрокинула голову и задрожала всем телом. Волны наслаждения накатывали на нее одна за другой.

Немного успокоившись, она повернулась к нему лицом, запустила пальцы в его волосы и накрыла его губы своими.

– Это было удивительно. Прости, что все произошло так быстро.

– Не извиняйся. Это только начало, – ответил он и ловко подхватил ее на руки. – Где у тебя кровать?

Она указала ему в сторону спальни, и он отнес ее туда, осторожно поставив на пол. Взяв за обе руки, она подвела его к кровати, сняла с него смокинг и начала расстегивать рубашку. Дэниел тем временем покрывал поцелуями ее плечи. Отбросив в сторону рубашку, она провела ладонями по его твердой мускулистой груди, затем расстегнула брюки, спустила их вместе с трусами и провела кончиками пальцев по его восставшей плоти. Дэниел застонал от удовольствия, и она сжала ее рукой. Ей хотелось, чтобы этот символ его мужского естества поскорее оказался внутри ее, и она отпустила его, но только для того, чтобы лечь на кровать.

Дэниел склонился над ней, стянул с нее трусики и швырнул их на пол. Эмма думала, что он сразу присоединится к ней, но он стоял напротив и смотрел на ее обнаженное тело.

– У тебя есть презерватив? – спросила Эмма, ругая себя за то, что не заглянула в аптеку.

– Конечно. – Подняв с пола свои брюки, он достал из кармана пакетик из фольги и с улыбкой продемонстрировал ей. – Джентльмен всегда должен быть наготове.

Быстро предохранившись, он опустился поверх нее и раздвинул ей ноги. Эмма приподняла бедра, и он медленно вошел в нее.

Эмма чувствовала, как ее внутренние мышцы смыкаются и размыкаются, принимая его. Накрыв губами ее губы, он ускорился, и она, обхватив его ногами, задвигалась вместе с ним.

Напряжение внутри ее нарастало с каждой секундой, и, когда она начала думать, что вот-вот взорвется, ее тело вдруг стало легким, и она унеслась на вершину чувственного наслаждения. Дэниел достиг своего экстаза вслед за ней.

Когда они оба немного отдышались, Дэниел вышел из нее, лег рядом, заключил ее в объятия и поцеловал в макушку, она томно вздохнула и подумала, что готова пролежать так целую вечность.

Проснувшись следующим утром, Дэниел начал делать то, чего уже давно не делал, – думать о том, как будут развиваться его отношения с женщиной. Он спрашивал себя, может ли он пригласить Эмму в ресторан. Захочет ли она после этого зайти к нему домой? Им было вполне комфортно друг с другом. Ее тело отзывалось на его прикосновения, а ему были приятны ее ласки. Как он ни убеждал себя в том, что не привяжется к ней эмоционально, похоже, это все-таки произошло.

Он не может позволить, чтобы его мать продолжала думать, что он пытается вытянуть из Эммы информацию, касающуюся «Иденс». И он не намерен делиться с матерью тем немногим, что ему уже удалось узнать. Сможет ли он найти компромисс между преданностью семье и влечением к одной из владелиц конкурирующей компании?

Рука Дэниела лежала под головой Эммы. Пальцы начали неметь, и он осторожно попытался высвободить руку. При этом он все же потревожил Эмму.

– Ты уже проснулся? – пробормотала она. – Еще рано.

Ее сонный голос был мягким и сексуальным. Повернувшись лицом к Дэниелу, она положила голову ему на грудь.

– Ты приятно пахнешь, – неожиданно произнесла она, и он с улыбкой погладил ее по спине.

– Ты тоже. Я бы с удовольствием повалялся здесь с тобой, но мне нужно выгулять собак.

Эмма резко подняла корпус, и ее глаза широко распахнулись.

– Не могу поверить, что мы про них забыли!

– Все нормально. Я в начале четвертого поднялся к себе, переоделся и выгулял их. Им не нравится, когда я не ночую дома.

Брови Эммы изогнулись.

– И как часто это случается?

– В Нью-Йорке до сих пор не было ни разу.

На ее лице появилась широкая улыбка. Наклонившись, она поцеловала его в щеку, затем шлепнула по ноге.

– Вставай. Я пойду вместе с тобой.

Выскочив из постели, она подошла к комоду, открыла ящик и достала одежду. Дэниел любовался ее обнаженным телом.

– Тебе не обязательно идти со мной. Если хочешь спать, ложись.

Эмма натянула черные легинсы и белую майку.

– У тебя классные собаки. Они мне нравятся. – Она взяла серую толстовку. – И ты мне тоже нравишься.

– А ты мне.

Когда они поднялись в его квартиру, собаки запрыгали вокруг них. Через несколько минут они прибыли в парк и пошли привычным для собак маршрутом. Джолли все время вертелась возле Эммы.

– Тебя она любит намного больше, чем меня.

– Она просто не знает, что ты ее новый хозяин. Возможно, она все еще ждет, что твой брат вернется.

– Возможно. Думаю, моя мать тоже этого ждет.

– Что произошло? Как он погиб? Очевидно, у вас в семье были какие-то проблемы. Я слышу это в твоем голосе.

Дэниел прокашлялся. До сих пор у него не было возможности изложить свою версию событий. Он целых два года держал все в себе.

– Перед тем как Уильям попал в аварию, мы с ним поссорились. Я разозлился на него и сказал, что он мне больше не брат.

– Ого. Что тебя заставило это сказать?

– У него был роман с Беа, моей невестой, и я об этом узнал. Мы с Уильямом всегда друг с другом соревновались. Беа пару раз ходила на свидания с моим братом до того, как мы с ней начали встречаться. Возможно, ей просто захотелось столкнуть нас друг с другом. Моя мать никогда меня не простит. Она убеждена, что Уильям не разбился бы, если бы он не был так расстроен моими словами.

Эмма покачала головой:

– Она не должна тебя винить. Ты тоже был расстроен. Твой брат тебя предал.

– Спорить с ней об этом бесполезно. Его больше нет, и я всегда буду жалеть о том, что наговорил ему в тот вечер.

Эмма взяла Джолли на руки и посмотрела ей в глаза: