– Я тебе не верю. Ты всегда в первую очередь думаешь о себе.

– Убеждать тебя – не моя задача, но я сказал тебе правду.

– Если бы ты хотел, чтобы я была счастлива, ты проводил бы со мной больше времени.

– Хорошо. Сразу как только я закончу свои дела в Европе, я прилечу к тебе в Нью-Йорк.

– Приезжай сразу ко мне домой, даже если будет середина ночи.

– И как долго я буду оставаться у тебя?

Минди погрызла ноготь. Пришло время попросить у Сэма то, чего она хотела.

– Пока я не решу, что мне с тобой делать.

Второй звонок Шарлотты Локк шокировал Дэниела не меньше, чем первый. Неужели за какие-то полдня все могло так радикально поменяться?

– То есть вы по-прежнему ведете переговоры с арендатором? – спросил он, постучав ручкой по письменному столу.

– Да. Через несколько дней я получу более конкретную информацию. Простите меня за то, что я сказала вам утром. Другой мой клиент… Он… э-э… привередливый. Ему сложно угодить. Я давно с ним сотрудничаю. Надеюсь, вы понимаете, что я должна была выказать ему свою преданность.

– Я рад, что ситуация разрешилась таким образом.

Попрощавшись с Шарлоттой, Дэниел разорвал соединение. Он должен был испытывать облегчение, а вместо этого пребывал в замешательстве. Что или кто заставил Шарлотту так внезапно передумать? Он надеялся, что Эмма и ее сестры не затеяли какую-то игру.

Его телефон зазвонил снова, и он издал раздраженный стон, увидев на экране слово «мама».

– Привет, мам, – произнес он в трубку.

– Привет. Итак, ты нашел наконец помещение?

– Да. Я только что разговаривал с риелтором. Переговоры с арендатором идут полным холодом. Если не возникнет затруднений, на следующей неделе я получу точную информацию.

Его мать издала радостный возглас.

– Замечательно. О каком помещении идет речь? О том, фото которого ты мне недавно прислал?

– Да.

– Отлично. Оно находится всего в пяти кварталах от «Иденс». Близкое соседство с врагом сделает наше противостояние острее.

– Я выбрал его не поэтому. Мне понравился архитектурный облик здания. Оно дышит историей, и это можно интересно обыграть.

– Я рада, что мы продвинулись вперед. Что там с Норой Брэдфорд?

Дэниел прокашлялся. Он не настолько жесток, чтобы увести у «Иденс» их главного дизайнера.

– Я подумал, что нам лучше сделать ставку на какого-нибудь молодого, перспективного дизайнера.

– Я видела газеты, Дэниел. Ты по-прежнему встречаешься с той женщиной, и она носит платья от Норы Брэдфорд и демонстрирует их всему миру.

– Мы с Эммой вчера ездили в оперу. Думаю, мы с ней подружились. Поверь мне, я знаю, что делаю.

– Мне не нравится гадать, на чьей стороне мой сын.

– У тебя нет причин для беспокойства.

– Мне нужна Нора Брэдфорд. Если ты не сможешь убедить ее сотрудничать с нами, это сделаю я.

– Я займусь этим вопросом, но все же пришлю тебе информацию о других дизайнерах.

– Хорошо, я посмотрю, что это за дизайнеры, но они вряд ли смогут сравниться с Норой Брэдфорд.

Закончив разговор, Дэниел запустил пальцы в волосы. Чем скорее он сможет убедить свою мать, что он способен возглавить семейную компанию, тем лучше.

В дверь позвонили, и Джолли сорвалась с места, громко лая. Мэнди и Бак последовали за ней.

Подойдя к двери, Дэниел посмотрел в глазок и увидел Эмму. Он почувствовал, что улыбается, и повернул щеколду.

– Эмма. Это…

Сев на корточки, Эмма погладила вертящуюся перед ней Джолли, затем подняла взгляд на него:

– Что? Сюрприз?

– Боюсь показаться неоригинальным, но да.

Эмма выпрямилась.

– Я пришла, чтобы сказать, что ни я, ни мои сестры не причастны к тому, что Шарлотта отказалась с тобой работать. Она тебе уже звонила? Я попросила Софи позвонить ее жениху Джейку. Он знаком с Шарлоттой и быстро все уладил, но так и не узнал, кто пытался тебе напакостить.

«Как я только мог сомневаться в порядочности Эммы?» – подумал Дэниел.

Он впустил ее в квартиру и, убедившись, что Джолли тоже вошла, закрыл дверь.

– Шарлотта мне звонила. Все улажено. Прости, что подозревал тебя и твоих сестер. Надеюсь, ты примешь мои извинения.

– Конечно, приму.

– Спасибо тебе.

– Я должна быть с тобой честной. Я не была полностью уверена в том, что мои сестры не были к этому причастны. Я все еще учусь им доверять. Это непросто. А вражда между нашими семьями – это настоящее безумие.

Дэниел улыбнулся. Вопреки всему, их с Эммой мнения в очередной раз совпали.

– Согласен. Она не имеет никакого смысла.

– Полагаю, что ее причина – это большие деньги.

– И гордость. Не забывай об этом.

Эмма кивнула:

– И что мы будем с этим делать?

– Ты говоришь о бизнесе?

Она покачала головой:

– Нет, Дэниел. Я говорю о нас. Ты мне нравишься. Очень нравишься. И дело не только в нашей близости, которая была великолепной.

На ее щеках проступил очаровательный румянец, и Дэниел взял ее за руку и привлек к себе. Он был уверен, что Эмма хочет его так же сильно, как и он ее.

– Прошлая ночь была невероятной. Мне жаль, что давняя вражда наших семей омрачает то, что происходит между нами. – Он чувствовал, как у него внутри разгорается огонь страсти. Каждое нервное окончание в его теле звенело от напряжения.

– Я полностью с тобой согласна. Это несправедливо по отношению к нам обоим. Думаешь, мы можем найти способ отбросить в сторону все лишнее и сосредоточиться на том, что происходит между нами?

– Сомневаюсь, – ответил он. Это невозможно, поскольку они работают в одной сфере, а их компании конкурируют. – У меня есть к тебе одна просьба. Мы можем держаться подальше от прессы. Если мы еще несколько раз появимся на страницах газет, мы не сможем даже спокойно гулять в парке с собаками. Мы будем жить как в аквариуме. Поверь мне, это ужасно.

– Именно это ты пытался мне сказать перед поездкой в оперу вчера вечером? После гибели твоего брата пресса не давала тебе покоя?

– Да. – Дэниел внутренне содрогнулся при воспоминании о том, как его на каждом шагу караулили журналисты и фотографы и засыпали вопросами об Уильяме и Беа. – Я не желаю об этом говорить. Особенно сейчас, когда мне так хочется тебя поцеловать.

Он положил руку Эмме на поясницу, и она, бросив на пол сумочку, запустила пальцы ему в волосы и накрыла его губы своими.