важные разговоры сейчас?! — Там птичке плохо, я ее на дороге нашла, надо помочь! И еще папа мне не верит, что я нашла воробья, а он потом превратился в сокола…

— В кого превратился?! — замерла мама с кроссовкой в руках.

Глаза ее потемнели и стали прямо как два бездонных озера из стихотворения, которое задали учить в школе.

— И ты тоже мне не веришь? — Алиса снова была готова заплакать. — Вот и папа не верит, считает, что меня в школе плохо учат и я воробья от хищной птицы отличить не могу…

Илона прислонилась к стенке, будто переводя дух.

— М-да. Всю дорогу домой я думала, как начать этот разговор, а тут и начинать не надо. Верю я тебе, Алиса. Пошли, посмотрим на твоего найденыша.

Но сразу к колыбельке мама не пошла. Сначала она закрыла дверь в зал и проверила, плотно ли задернуты шторы на окнах. Затем сняла со стенки деревянные часы, взглянула на этикетку с обратной стороны, пробормотала под нос с облегчением «Из осины, надо же, какая удача» и положила их на стол. Придвинула вплотную к розетке в стене, через которую их могла подслушивать вредная соседка, мягкое кресло. И только после этого заглянула в кукольную колыбельку.

Сокол дышал уже с присвистами, мелко-мелко дрожа. Илона убрала носовой платок в сторону и взяла страдальца в руки. Но вместо того, чтобы начать его осматривать, подняла к лицу. Птица с трудом открыла глаза.

— Еще утром я бы не поверила в дочкины слова, но сейчас верю, — тихо сказала Илона. — Превращение воробья в сокола меня ничуть не удивляет, потому что я сегодня видела сразу двух твоих земляков. Чешуйчатых таких, изрыгающих пар и пламя. Про ваш народ они тоже рассказывали. И про то, как вам всем плохо живется без наших мыслей и чтения сказок — тоже. А еще у меня одна подруга теперь дракон, а вторая — феечка. Говорят, луговая, не фейри и не пикси. Шут его знает, чем они различаются, я утром вообще об их существовании не подозревала. Но ты мне потом расскажешь, наверное?

В комнате стояла тишина, только тикали часы на столе. Рик и Алиса смотрели на маму, открыв рты. И не шевелились. Замер и сокол в ее руках.

— Наверное, мое семейство думает, что я тронулась умом, но мы же знаем с тобой, что это неправда. От кого ты прятался в виде воробья, от белобрысых, которых мы называем Великими и которые уничтожают на Земле всех ваших? И опасен ли ты для нас? Если да, поверь, хоть я и обычный человек и очень люблю животных, но сверну тебе шею в два счета, — Илона провела пальцами по мягким перьям. — Так что лучше не шути, а принимай вашу человеческую ипостась, или как там это у вас и драконов называется, и рассказывай нам всю правду. Здесь часы из осины, я думаю, столько дерева хватит, чтобы погасить энергию превращения. Тем более, тебе действительно нужна помощь. В теле сокола ты ее не получишь, мы не знаем, как лечить птиц. А вот человека, даже из сказочного мира, можем попытаться спасти…

Сокол не отвечал, только смотрел на нее круглыми глазами.

— Любовь моя, может, тебе бурьяна успокоительного заварить? — спросил ласковым голосом Рик, не сводя с жены глаз и пятясь при этом к двери. — Или водички со снотворными каплями? Попьешь, поспишь, в себя придешь…

Точно решил, что тронулась, поняла Илона. Неужели она ошиблась? И как теперь вообще рассказать домочадцам о произошедшем сегодня? Не поверят ведь.

И тут сокол повернул голову и из последних сил тяпнул ее клювом за палец.

— Ай! — взвизгнула Илона, разжимая руки. — Ты что делаешь, гаденыш, больно же!

Алиса ахнула и рванула с места, чтобы успеть поймать птицу.

Не успела.

Сокол ударился об пол, распластав крылья по старому паласу.

Тело его на несколько секунд затянуло туманной серой пеленой, которая резко увеличилась в размерах, а затем исчезла.

На полу, тяжело дыша, лежал молодой парень, почти мальчишка. Худой, темноволосый, в грязных и рваных лохмотьях, в которых с трудом угадывались штаны и нечто, отдаленно напоминающее рубаху-косоворотку.

— П-п-п-простите, — прохрипел он с трудом. — Иначе я бы не смог п-п-перекинуться самос-с-с-тоятельно, н-н-не хватило бы сил…

Алиса громко ахнула и тут же зажала себе рот. Хоть бы соседи ничего не услышали!

— Кто это? — голос Рика дрогнул от волнения.

Зато Илону внезапно попустило. Что бы не происходило вокруг, теперь она точно была в своей стихии и знала, что делать дальше.

— Я думаю, чуть позже он сам нам расскажет, как сможет нормально говорить, — ответила она, опускаясь перед парнем на колени. — А пока надо ему помочь, пока он того, крыльями прямо у нас в комнате не щелкнул. Господи, ребенок, что же ты грязный такой?

— Я н-н-не ребенок, — выдохнул парень и тут же надрывно закашлялся. — Я п-п-почти взрослый уже. Я п-п-просто угодил в ловушку, к-к-когда попытался искать здесь помощи… И п-п-потом в болоте т-т-три дня прятался, пока не обессилел…

— Прости. Конечно же взрослый, — примирительно сказала Илона. Похоже, что подростки во всех мирах и всех видов мало друг от друга отличались. — Ты встать-то сможешь? Надо в ванную, с тебя грязь кусками отваливается. И сдается мне, что ты хочешь согреться, у тебя зуб на зуб не попадает.

Сокол в человечьем обличии перевернулся и встал на четвереньки. Затем начал подниматься — и тут же едва не рухнул назад. Илона еле успела поднырнуть под него и завести висящую, как плеть, руку себе на плечо.

Кожа паренька была горячей, он мелко-мелко дрожал. С каждым вдохом в его груди что-то клокотало.

— Птенчик, а не воспаление ли легких у тебя? — озабоченно спросила Илона, подхватив его за талию. — Давай-ка, пошли мыться, если температура от горячей воды еще повысится, собьем. Прогреться тебе сейчас важнее. Рик, у нас антибиотики остались еще?

Муж молча кивнул, не сходя с места. Зато Алиса пулей бросилась из зала. Через несколько секунд в ванной послышался шум воды, льющейся из крана.

— Рик, я понимаю, каково тебе сейчас, у меня три часа назад было то же самое, — шепнула Илона, протаскивая гостя мимо остолбеневшего супруга. — Считай, что сказки, которые мы в прошлой жизни читали и смотрели по телевизору, ожили. И пришли в натуральном, скажем так, виде свергать нынешнюю власть.

— Сказки, значит? — Рик наконец-то взял себя в руки. — Я правильно понимаю, что из-за этого «воробушка» нас теперь могут казнить?

Парень поднял голову и посмотрел на обоих измученным взглядом.