Интермедия

На белом песке у кромки прибоя играют дети. Лица их похожи, как два солнечных блика. Ярко-рыжие локоны мальчика треплет ветерок. Такие же рыжие волосы девочки заплетены в две задорные косички. Брат строит песочный замок, сестра пускает мыльные пузыри.

– Поиграй со мной, – просит она.

– Опять в куклы? – поднимает лукавый взгляд он.

– Смотри, какие красивые. – Сестра выдувает шарик. Внутри угадываются крохотные силуэты.

– Ты сделала себе девочку, а мне мальчика, как всегда?

– Да. Хочешь, поменяемся? Так будет интереснее.

Прозрачный пузырек лопается, оставляя в руках Сестры куклу-мальчика, а в руках Брата – куклу-девочку.

– А теперь поменяемся обратно. – Смех Сестры звенит над берегом.

– И поселим их в этот замок. – Брат опускает куклу на песок.

Сестра тоже ставит куклу, но по другую сторону стены.

– Пусть они тоже поиграют. Будет весело!

Взявшись за руки, дети снова смеются. Светлая Райна сыплет из горсти белый песок времени, Темный Хиcc выдувает из соломинки мыльные пузыри надежд. Ноги Двуединых омывает океан вечности.

Они играют. Глава 9

Тайна черного колдуна

Темный шер не имеет права наследовать престол и являться регентом при несовершеннолетнем короле. Члены королевской семьи, что состоят в браке с темным шером, лишаются права на престол или должность регента.

Новое Шерское уложение

431 год, 13 день пыльника (день битвы в ущелье Олой)

Валанта, Риль Суардис

Рональд шер Бастерхази, полпред Конвента в Валанте

Позавтракать не удалось. Едва Роне вдохнул аромат кардамона и имбиря, смешанный с терпкостью шамьета, курящийся над чашкой пар сгустился и посинел, пахнуло жаркой сыростью и бамбуком. Рука дрогнула, горячий шамьет плеснул на кожу, но об ожоге Роне мгновенно забыл: что значит такая ерунда, когда Паук добрался до него, несмотря на заблокированное зеркало связи и тщательно настроенные эфирные помехи! Задавив приступ паники, Роне выставил барьер вокруг комнаты. Не хватало только, чтобы кто-то увидел!..

– Поставь чашку, – послышался из шамьета надтреснутый тенор. – Дубина. И почини зеркало.

– Да, учитель, – нацепив на лицо самую глупую и подобострастную улыбку, ответил Роне и бережно опустил на стол чашку с извивающимися, словно гадюки, струями пара. – Светлого вам утра.

Нестерпимо хотелось бросить чашку на пол и наступить каблуком, как на настоящую гадюку. Но толку? Паук показал, что на все ухищрения ученика ему плевать. В следующий раз он выйдет из шкафа или без затей вышибет тростью двери.

– Отвратительное утро. – Пар образовал что-то вроде кривого окна и застыл. Там, за окном, проявился из радужных пятен сидящий в позе лотоса и на листе лотоса Паук. – Как ты можешь пить эту гадость?! Магда так и не научила тебя приличным манерам.

Паук сморщил нос и помахал ладонью, отгоняя запах шамьета.

– Да, учитель, – склонил голову Роне.

Повисло молчание. Роне судорожно придумывал, что еще соврать, чтобы потянуть время. Подсунуть очередного мальчишку со светлым даром и прикинуться дубом, мол, похож же? Нет, в пятый раз этот финт не пройдет. А того, кто нужен Пауку – нет. И следов нет…

Несколько мгновений Паук с интересом рассматривал его, даже не пытаясь взломать ментальную защиту. От этого взгляда в животе холодело, хотелось то ли провалиться в Ургаш, то ли нести оправдательную чушь и обещать что угодно, лишь бы Темнейший снова фыркал, морщился и грозил палкой.

– То есть ты ничего не сделал, – тихо и очень ровно сказал Паук.

– Сделал, – вытолкнул сквозь пересохшее горло Роне и глянул в глаза учителю. – Но чтобы был результат, нужно время. Шуалейда не выйдет замуж за Люкреса.

– Очень убедительно, – так же равнодушно прервал его Паук. – На этом месте тебе следует поклясться именем предков и собственной шкурой.

– Зачем? – в тон Пауку ответил Роне. – Если вы мне не доверяете, не вижу смысла разбрасываться клятвами. Или вы мне позволяете действовать, как я считаю правильным, или поручайте эту работу кому-то другому.

– За тринадцать лет твои «правильные» действия не принесли результата ни разу. Мальчик не найден, девочка все еще не у меня. Не вижу смысла дальше потакать твоей дури.

От бесцветного голоса учителя раскалывался череп и тошнило, перед глазами плясали цветные мушки: похоже, Паук ломился в Валанту, несмотря на запрет Светлейшего главы Конвента. Быть может, не сам, быть может, просто хотел вытянуть Роне к себе, но это было ничуть не лучше.

Превозмогая дурноту, Роне выстраивал барьеры, обрывал одну за другой нити дальней связи, но ничего не получалось. В комнате темнело, эфир клокотал, давил и корежил, словно горный оползень…

– Вы послали меня, учитель, потому что больше некого. – Роне отчаянно блефовал, но ничего другого в гудящую от боли голову не приходило. – Никто на моем месте не добился бы большего.

– Большего, чем ничего? Думаю, пора поручить поиски мальчика Дюбрайну. Он, конечно, ублюдок, но хотя бы не дубина.

– Вас же не устраивает смерть Шуалейды или ее сумасшествие. – Роне пожал плечами. – А более тонкие варианты требуют времени.

– Что ж, у тебя будет достаточно времени, Бастерхази. Целая вечность. Если Тодор даст согласие на ее брак, твое присутствие в Валанте потеряет для меня… – Паук вдруг поморщился и подался вперед. – Что у вас творится?!

Игла паучьего внимания вонзилась между глаз, чуть не заставив Роне заорать – не от боли, а от облегчения и надежды. Это не Паук рвался в Валанту! Какой надо быть дубиной, чтобы не отличить спектр! Двуединые снизошли к молитвам своего сына и послали чудо, какое и как – неважно, потом разберемся!..

– Я же сказал, что результат будет. – Роне криво усмехнулся и расправил плечи. – Чуть раньше, чем я ожидал, но – извольте видеть. Она использовала темный дар.

– Ты уверен, что это – она? – Паук склонил голову, прислушиваясь. – И уверен, что она жива?

Роне тоже прислушался, то есть попытался выделить из оглушительного и ослепительного темного хаоса что-то знакомое. Вроде – шаманская волшба, воздух, вода. Направление – юго-запад. Лишь бы только волшба зургов не убила девчонку, она же где-то там… нет, не убила! Шисова девчонка должна выжить!

– Уверен. – Роне взял вторую чашку, отпил и сморщился: от безумства темных потоков шамьет стал горше хины, а в голове зазвонили наперебой колокола храмов Райны и Хисса. – Вы правы, учитель, Эйты варит отвратительную гадость.

– Наглый щенок. – Паук фыркнул. – Наглый и везучий. Твоя бабка была права, из тебя еще может выйти толк.