И все же фортуна была на моей стороне: несколько пуль прошлись по соседству, лишь слегка поцарапав меня, и только одна впилась в область предплечья. Но тут стрельба развернулась где-то в стороне, и меня оставили в покое. Я осторожно приподняла голову и увидела, как, лежа среди подсолнухов, меня прикрывает Шиханов. В ту минуту я готова была расцеловать юнца, подарившего мне драгоценные минуты, нужные мне, чтобы отползти к полю.

Вскоре к стрельбе Шиханова присоединился кто-то еще из ребят, только с другой стороны. Я как раз успела достичь поля, буквально рухнув в подсолнухи, и только тогда перевела дух. Стрельба не прекращалась. Наш «Форд» бандиты использовали в качестве прикрытия и, не рискуя высовываться из-за него, вели прицельный огонь по охранникам. Необходимо было срочно что-то предпринять.

Понимая, что разлеживаться мне совершенно некогда, собралась с силами и, слегка привстав, осторожно пробиралась к Александру. Два раза мне на голову падали сшибленные пулями подсолнухи, но я не обращала на это внимания, понимая, что просто обязана собрать своих вместе. В противном случае нас элементарно перестреляют поодиночке, и цель преступников будет достигнута.

Наконец я отыскала смельчака и, вынырнув у него за спиной, негромко спросила:

— Как с патронами?

— Заканчиваются, — разочарованно откликнулся тот. — Еще немного, и все. Придется отступать.

— Не трать их понапрасну. Стреляй только в тех, кто рискнет высунуться. Своим шквалом ты все равно ничего не добьешься, а на удачу рассчитывать не стоит.

— Ага, — согласился Шиханов и тут же перестал жать на курок.

— Спасибо, — решив, что просто обязана это ему сказать, произнесла я.

— Да не за что, — немного смутился парнишка. — Свои ведь.

— А где остальные? Видел кого-нибудь?

— Да, Андрюха Панов вон оттуда стреляет.

— А Худаков?

— Он от машины отскочить не успел, — виновато отвел взгляд юноша.

— А Конышева ты видел? — торопливо перевела я разговор, понимая, что всем сейчас тяжело. Но пока над нами все еще нависла угроза, времени для скорби нет.

Парнишка отрицательно помотал головой, а затем добавил:

— Когда бежали к полю, видел, а потом потерял.

— Попробую найти его. Не подпускай никого к подсолнухам. А если все же попрут и начнут гранатами забрасывать, уходи. Себя спасай. Поле большое, авось всех не найдут. Понял меня?

— Понял, — послушно закивал головой парень.

— Ну и хорошо. Удачи тебе, — пожелала я ему на прощание и, шагнув в подсолнухи, отправилась на поиски ученого.

Понимая, что найти его не просто, я стала звать Конышева по имени, надеясь, что он услышит меня и откликнется. Про раненое плечо мне пришлось пока забыть, несмотря на то что оно кровоточило и очень болело. На мой зов никто не откликался. Я продолжала кричать, зная, что далеко уйти Вячеслав не мог.

Неожиданно вокруг все стихло. Я насторожилась и невольно обернулась назад, хотя за подсолнухами все равно ничего не было видно. Но вот стрельба снова возобновилась, причем где-то в стороне. Я сначала прислушалась, а затем бросилась бежать в том направлении.

Мчалась со всех ног. Подсолнухи нещадно хлестали меня по лицу своими массивными листьями. Некоторые я успевала раздвигать руками, от иных просто уворачивалась. Выстрелы послышались еще ближе. Неожиданно в стороне от меня что-то шевельнулось. Я повалилась на землю и замерла. Неизвестный медленно и очень осторожно продвигался вперед. Я не видела его, так как мешали заросли, но твердо знала, что если сейчас выстрелю, то свалю наповал. Промахнуться с такого небольшого расстояния я не могла. И все же отчего-то медлила, то ли боясь, что траекторию пули изменят возникшие у нее на пути толстенные стебли подсолнухов, то ли еще почему-то.

Неожиданно неизвестный споткнулся и упал. Я сорвалась с места и помчалась в том направлении, признав в незнакомце Вячеслава Евгеньевича. Теперь мне стало понятно, почему так осторожны были его движения и почему моя интуиция подсказывала мне, что стрелять не стоит.

— Вячеслав, слава богу, я вас нашла! — буквально вцепившись в мужчину, воскликнула я.

Тот даже понять не успел, откуда я налетела, и беспомощно замер. Сейчас на его глазах не было темных очков: видимо, Конышев потерял во время бегства, и его лицо выглядело устрашающе. Невольно вздрогнув, я спросила:

— Как вы? Не ранены?

— Нет, нет, я совершенно не пострадал, — придя в себя, ответил Конышев. — Но там наш мальчик, он уводит бандитов от меня. Мы были рядом, а потом, когда те стали подбираться к полю, он велел мне идти вглубь, а сам помчался в сторону. Женечка, вы должны ему помочь. Он ведь еще так молод, он…

Услышав, что стрельба неожиданно прекратилась, Вячеслав смолк. А когда с разных сторон зашелестели листья подсолнухов, все понял и, обхватив голову руками, осел на землю.

— О господи, за что! Это я, я один во всем виноват! Вы ведь меня предупреждали, что добром это не кончится, а я не послушал. А теперь… бедный мальчик.

— Не время лить слезы, — решительно перебила я Вячеслава. — Нам нужно уходить.

Конышев не смог ничего ответить, я подхватила его под руку и потащила за собой, забирая в противоположную сторону от той, где слышались последние выстрелы. Сейчас мне приходилось не только вести Вячеслава, но еще и все время оглядываться, прислушиваться, не идет ли кто по пятам. Сначала шорохи еще были слышны, затем все стихло, но расслабляться я не спешила. Мы прошли еще некоторое расстояние, и я предложила Вячеславу сесть и немного отдохнуть. Сама же осталась стоять.

Не имея представления о том, где мы находимся и куда нужно идти, чтобы выбраться из зарослей подсолнуха, я призадумалась. Вячеслав молчал, будучи угрюмее обычного. Устало вздохнув, я проверила свой «макаров», пересчитав количество оставшихся зарядов. Из восьми патронов осталось пять: довольно много, если по тебе не палят из пулемета или не забрасывают гранатами. Как назло, раненая рука заболела еще сильнее. Пришлось оторвать от майки большой кусок и слегка стянуть ее. На большее не оставалось времени.

— Мы посреди поля, да? — отвлек меня от мрачных мыслей Вячеслав.

— Ну, может, и не в самой середине, но забрались довольно далеко, — ответила я. — Ну ничего, выйдем. Заберем немного в сторону и двинемся в обратном направлении.

— А что потом? Вернемся в город?

— Не знаю. Вообще, если мыслить логически, сейчас ваши недруги окончательно потеряли нас из виду, что нам только на руку. Мы могли бы беспрепятственно добраться до родственников вашей жены. Вот только…

— Что?

— Боюсь, там-то нас и поджидает засада, тем более что им известен наш маршрут.

— И все же мы должны отыскать мою жену. Вдруг это не она писала такое письмо, а ее заставили, чтобы выманить меня. Я боюсь, что она сейчас у них и…