И снова в Восточном Берлине…

Сжимая в руке ключи от фидлеровой «Шкоды», Лимас позволил отвести себя к дивану. Вокруг столпились фрицы. За королеву, утешал себя Лимас, за королеву и израненную державу. Он закрыл глаза и стал молиться, чтобы Фидлер не забрался слишком глубоко и не нашел спрятанный Смайли «жучок».

Послеобеденный десерт

Это один из моих самых любимых рецептов. Абсолютно надежный, он еще ни разу меня не подводил, я пользуюсь им время от времени – и в печали, и когда от счастья хочется петь. Мой муж тоже большой фанат этого блюда и помогает, если рука у меня устает. Однако, если быть совсем откровенной, я предпочитаю обходиться собственными силами и инструментами.

Накануне вечером создайте в доме атмосферу покоя и тишины, отошлите куда-нибудь домочадцев. Я, например, мужа отправляю в сад, а детей усаживаю за просмотр любимого мультика. Пару раз даже давала им по пакетику чипсов, только бы не мешали. Насладитесь моментом полного уединения. Когда следуешь моим рецептам, удовольствие доставляет не только результат, но и сам процесс.

Аккуратно удалите обертку. Сама я, когда сильно спешу, могу позволить себе не снимать верхние слои упаковки, однако лучше, если кожица полностью открыта. Начните сверху, легкими прикосновениями массируя мякоть. Представьте, что наносите крем на особенно хрупкую часть какого-нибудь торта. Обработайте таким образом даже самые труднодоступные и укромные места – это сделает мякоть нежней. Иногда я пользуюсь для таких целей кисточкой для выпечки или резиновой лопаткой. Выждите пару минут, затем, начиная сверху (только на сей раз чуть пожестче), медленно, особое внимание уделяя чувствительным местам, повторно разрыхлите мякоть. Делайте это так, словно месите поднявшееся дрожжевое тесто. На данном этапе приспособления ни к чему; голые руки – самое то.

Если на пальцах остаются влажные следы, переходите к следующей стадии. Можно воспользоваться механическими средствами, однако сама я предпочитаю действовать руками (за годы практики я выработала для себя безотказную технику). Не спеша и нежно начинайте поглаживание пальцем, как будто замешиваете тесто, постепенно набирая темп. В это время мне нравится воображать, как я взбиваю яичные белки и как они поднимаются упругими спиральками. Самое сложное – подобрать нужный темп и направление движения, и если вы все сделаете верно, результат будет поистине взрывной.

– Зови меня Измаил. – Оставалось надеяться, что незнакомец, с которым я разделил ночь любви, не рылся у меня в бумажнике и не выяснил, что имя мне на самом деле Стив. Пелена хмеля спала с моих глаз, гора мускулов рядом пошевелилась, и я с ужасом обнаружил, что мой партнер, так ловко и искусно отплясывавший со мной давеча на танцполе, – сплошь покрытый татуировками гарпунер-полинезиец. Святые Небеса, сколько же я выпил?!

– Зови меня Квигей, – жеманно произнес он. И только я, предчувствуя неладное, хотел спросить: давно ли он сдавал анализы? – как ужаснулся, обнаружив, что лежу лицом к лицу сразу с двумя лицами. Правда, одно из них назвать лицом можно было лишь с большой натяжкой, поскольку размеров оно было чересчур малых и не имело кожи.

– Это Мартин, – пояснил Квигей. – Вернее, его мумифицированная голова. Пытаюсь продать ее здесь, в Массачусетсе.

Подмигнув мне, полинезиец спросил:

– Хочешь еще раз воспользоваться глазницами?

– Господи Боже, нет!

– Воля твоя. А как насчет отправиться с нами в круиз? В чисто мужской компании…

Едва увидев «Пекод», это жалкое подобие прогулочного судна, я сразу понял: жди беды. Подумал даже, не забрать ли вложенные в «спиртной общак» десять долларов и убежать, однако трехсотфунтовый гигант-гарпунер с черепушкой бывшего любовника на цепочке не спускал с меня глаз, и я решил выждать подходящий момент и вернуться на берег на надувном «банане». Кроме того, я еще не терял надежды познакомиться с остальными пассажирами, которых Квигей окрестил «той еще кодлой». И только когда мы подняли якорь, меня озарило: единственные пассажиры на судне – это его команда, сплошь грубые и неотесанные мужланы. Какой ужас! Вне себя от гнева, я отправился на поиски джакузи. Само собой, на борту такового не нашлось. Как будто мало мне было неприятностей, так я еще наткнулся на страшного квакера по имени Старбак, что предложил мне кофе отвратительного качества.

Глядя, как вдали тает берег, я размышлял: не броситься ли за борт в бушующие волны? не вернуться на землю вплавь? Поспеши я – и успел бы к часу скидок, однако в тот момент меня охватило дурное предчувствие. Вздрогнув, я обернулся, – на мостике стоял мужчина, прямой и гордый, похожий на печальный призрак. Похоже, и он страдал от отсутствия спа-удобств на борту.

– Я капитан Ахав, – представился он. – Ищу самый большой в мире член, член Моби.

Ну наконец! Человек, готовый к приключению. Однако пришлось открыться, что меня зовут не Моби.

Шел восемьдесят четвертый день без улова. Солнце, эта злая сука, что на суахили звалась «jua», карабкалось по небу в зенит. Старик вышел в море еще до рассвета. Взвалив мачту на согбенную годами спину, он спустился к своей плоскодонке и поплыл по светящимся в темноте водам Мексиканского залива к «великому колодцу» – впадине глубиной в девять тысяч морских саженей, где кружились в водовороте всевозможные рыбы.

Запустив лесы, старик устроился на корме.

– Вот бы сейчас кассету пива, – вслух подумал он и опрокинул рюмочку агуардиенте.

Ногой он почувствовал, как натянулась и задрожала одна леса.

– Не стесняйся, рыбка, ешь вволю. Потом я тебя убью.

Леса дергалась все сильней, вода вспенилась, и на поверхности мелькнул бледно-лиловый хвост.

– Марлин. Настоящий гигант.

В следующее мгновение по левому борту из-под воды показалась голова женщины. Чертовски красивой, симпатичной женщины.

– Эй, седой! Подай руку, я влезу к тебе.

Не колеблясь ни секунды, старик послушно подал русалке руку. Однако смутился, увидев, что она голая.

– Не бойся, можешь потрогать. Мне даже будет приятно.

Она развернулась лицом в сторону моря, и старик, ухватив ее под мышки, втащил на борт. При этом руки он сомкнул у нее под налитыми тяжелыми грудями. В штанах у старика зашевелилось. Облокотившись на румпель, он нерешительно присмотрелся к «улову». Обыкновенно пойманную рыбу он глушил дубинкой, а после потрошил мачете.

– Спасибо, Viejo[9]. Обожаю прикосновения стариков, опытных мужчин. Я кружила под тобой несколько дней кряду, все ждала, когда ты выйдешь в море без мальчика. И вот дождалась. Бери меня, люби меня.