Сияние монитора падает на коврик для мышки; там лежит сдувшийся член.

Вот он коснулся мышки и – опля! – на экране возникло маленькое и жутко голодное поисковое устройство.

Член принялся искать забавные картинки.

В понедельник он наткнулся на пару сисек и все равно остался неудовлетворен.

Во вторник ему попалось любительское видео из бывшей Югославии, и все равно он остался неудовлетворен.

В среду он увидел, как сантехник по имени Дольф помогает одной Hausfrau[15]чинить протекающие трубы, и все равно остался неудовлетворен.

В четверг он наблюдал, как группа чирлидерш со скуки в школьной душевой устроила групповое мытье голов, и все равно остался неудовлетворен.

В пятницу он смотрел, как стоматолог устроил необычный прием одной толстухе, и все равно остался неудовлетворен.

В субботу бригада боливийских пожарных пыталась погасить огонь в борделе: они складывали пирамиду из обнаженных тел и заливали пламя собственными струями, при этом группа лесбиянок играла на свирелях «Оду к радости» Бетховена.

В ту ночь член наконец нашел удовлетворение.

На следующий день он стер историю браузера и отправился в паб обедать с родственниками жены.

Недалеко от Лонгборна жила семья, с которой у Беннетов сложились особенно близкие отношения. Мистер Беннет находил леди Лукас куда более приятной, нежели собственную глуповатую супругу, а потому стремился поддерживать меж двух домов плотное общение. Никто не удивился, что после бала в Незерфилде обитатели Лукас-Лоджа почтили визитом Беннетов, дабы обсудить недавнее событие. Старшая дочь Лукасов, Шарлотта – девица двадцати семи лет, благоразумная и строгая, – была любимицей Элизабет Беннет. Когда дочери Лукасов прошествовали в дом и хозяева, как полагается, справились о здравии родственников гостей, всех без исключения, Шарлотта и Элизабет, желая поговорить с глазу на глаз, поспешили уединиться в комнате последней.

– Мистер Дарси с каждой встречей становится все несноснее, – пожаловалась Элизабет. – Почти всегда молчит и рот раскрывает лишь затем, чтобы исторгнуть оскорбление. Недавно заявил: «Не красавица, меня не возбуждает». Надо же такое выдумать! На самом деле это он мне неприятен, и я почту за неудачу внимание с его стороны.

– Дорогая Элиза, – возразила Шарлотта, – давно известно, что мужчины, которым недостает манер, просто нуждаются в заботе. Ты нравишься Дарси, это несомненно. Другой вопрос, сумеет ли он удовлетворить твои потребности.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Элизабет. – Мистер Дарси – человек большого состояния, дом его устроен исключительно богато и удобно.

– Ты меня не поняла. Да, муж может быть полезен жене в том, что касается обеспечения ее материальными благами: жильем, слугами, нарядами, пропитанием, папиросами и тому подобным. Однако угодить жене он может далеко не во всем.

Шарлотта отошла от окна и присела рядом с Элизабет на кровать.

– Те из нас, кто менее востребован в силу необычной внешности, должны быть более практичны, – сказала она. – Я наняла для себя особенно прелестную горничную, у нее невероятно ловкие руки. Теперь у меня в гостиной царят идеальный порядок и чистота. А сколько дивных вечеров прошло, когда она поддерживала огонь в камине или взбивала мне подушки!

– Шарлотта, у меня уже есть горничная, – возразила Элизабет, на что ее подруга со вздохом ответила:

– Я выразилась образно, Лизи. Едва узнав о плотских наслаждениях, я поняла, что в этой области мне предстоит искать счастья окольными путями. В конце концов, плотская любовь не обязательно бывает лишь между мужчиной и женщиной. Кто, кроме женщины, достоверно знает, как устроена женщина?

– Мужчина?

– Нет! – едва сдерживая раздражение, ответила Шарлотта. – Если соизволишь прилечь, я все наглядно тебе продемонстрирую.

Озадаченная, Элизабет откинулась на перины, а Шарлотта приподняла юбки своей наперсницы и расшнуровала ей панталоны.

– Вот это, – сказала она, – твой клитор. Сомневаюсь, что миссис Беннет сумела растолковать тебе его истинное предназначение. Если потрогать его, вот так… – Повисла пауза. – Лизнуть, вот так… – Возникла еще заминка, на сей раз продолжительней. Слышно было, как снаружи, во дворе, кудахчут курицы. – Сама увидишь, что я не зря хочу раскрыть тебе секреты твоего тела, – закончила Шарлотта.

– Кажется, я поняла, – ответила Элизабет, едва восстановив дыхание.

Уже в следующий раз, прибыв на бал в Незерфилд – в компании новенькой служанки, – она куда спокойнее воспринимала пренебрежение со стороны мистера Дарси.

В стремлении выразить себя, презрев правила дорожного движения, мы дали по газам и неслись мимо зеленых сельских равнин. Сквозь дымку выхлопов я любовался домишками, чистыми, опрятными и незамысловатыми. Потом на горизонте возник идущий с северо-запада холодный атмосферный фронт. Большинство людей не поняли бы этой приметы, но я много чего знаю о лошадиных силах, сцеплении покрышек с дорогой и духовных практиках племени чуп’ик, что живет на Аляске. До меня сразу дошло: у следующей заправки надо сделать остановку.

Я маякнул попутчикам, Мэтью и Энн Нортвудам, дескать, пора исследовать наши параллельные жизненные пути, и мы свернули к вшивенькой придорожной закусочной. У стойки Мэтью и Энн, почти не думая, купили себе еды, тогда как я призвал на помощь весь свой богатый жизненный опыт и выбрал наконец корн-дог.

Снаружи, присев в пыли, мы принялись за еду, попутно перебирая клапаны. Буря тем временем приближалась, а вместе с ней – и несварение. Энн, похоже, возбудилась, глядя, как я ловко регулирую толкатели. Она отбросила куриное крылышко и, не снимая краг, погладила мой затянутый в чапсы зад, а потом начала игриво шлепать меня монтировкой. Как она сосредоточилась на настоящем моменте! Энн явно получала удовольствие, однако не спешила приступать к активным действиям. Пришлось напомнить ей: с таким огромным топливным жиклером, как у меня, пробки клапанов надлежит содержать в чистоте, иначе забьются. Мой двигатель грозил сработать вхолостую.

Стянув краги, Энн принялась за работу – не в первый раз, но с энтузиазмом новичка. Я бы предпочел сделать все медленно и изящно, однако хотелось спустить невероятное давление и жар, скопившиеся внутри моего движка, чтобы Энн сразу поняла: день прожит не впустую. Я одарил ее, ведь если у тебя много даров, ими положено делиться. Впрочем, щедрость свою пришлось урезонить, когда вдруг в своем коленчатом валу я ощутил чужой шатун. Хотя агрегат Мэтью был не столь хорош по форме, по размеру он не уступал моему.