Перед взором все еще стояла картина обнаженного торса с четко очерченными кубиками пресса. Она успела его заметить, пока не сосредоточила внимание на боковом шраме. Причем, судя по виду, свежем.

– Эти опыты… ведь Вы их проводили недавно?

– Хотел выяснить возможность привития способностей Майка другим ричи, – признался Танасори, с любовью глядя на мельтешащего впереди волка. – Вы ведь в курсе, что ричи – неуправляемы и опасны в дикой природе?

– Честно говоря, я впервые встретилась с представителем их рода.

– Тем лучше, что Вам на пути показался именно Майки. Он славный, хотя временами и бывает капризным.

– Майк… он ведь еще подросток? Или взрослая особь?

– Дитя. Майку почти три года. Ричи живут примерно столько же, сколько и люди, а пик их эмоциональной зрелости приходится на десятилетие, дальше особь считается взрослой и готовой к воспроизведению себе подобных.

Эйя покраснела.

Ну вот. Теперь они говорят о спаривании. И ведь она сама завела этот разговор!

Как же неловко!

– Авери, а каким образом Вам удалось подружиться с Майком?

Блондин вздохнул, начав весьма невеселый рассказ о тех испытаниях, что выпали на долю маленького ричи.

За последовательным изложением его злоключений, с момента попадания под руку охотнику, вплоть до сегодняшнего дня, они достигли городских ворот. Еще на подходе к Аминсу геун Танасори подозвал к себе Майка, наложив на того очередной Полог Невидимости. Они прошли мимо охранников, что очень внимательно смотрели на скрытого от глаз ричи, однако оставались на местах, кивая Авери в знак приветствия. Спрашивать о том, почему стражи порядка пропускают хищника в столицу было бессмысленно, наверняка все служащие в курсе домашнего питомца наследника Первого Советника Римонда.

***

Эйя рассеянно превращала в зеленую кашицу собранные с утра растения, бездумно водя ступкой в глубокой миске, и никак не могла отогнать воспоминание внезапного обнажения привлекательного мужчины. Весьма целомудренного обнажения. В конце концов, Авери всего лишь показал часть живота!

Авери… а ведь он позволил называть его по имени, будто она действительно имела на это право.

– Авери, – тихо пробормотала девушка себе под нос, и выронила ступку, когда за ее спиной неожиданно повторили его же, только совершенно в другой тональности.

– Авери? Не об Авери ли Танасори ты тут мечтаешь?

– Господин Дерентар, Вы меня испугали!

Отчим лишь приподнял бровь, придирчиво рассматривая ее. Словно… хотел уличить в чем-то неприличном.

– Ты не ответила, Эйя.

И это вместо «доброго дня»? Однако ожидать что-либо другого от феникса не стоило.

– Господин Танасори пару дней назад сделал большой заказ в нашей лавке.

– И ты, разумеется, тут же потеряла голову при виде его смазливой мордашки и тугого кошелька, – Дерентар приблизился, нависая, словно коршун. – Надеюсь, твоя благодарность за его щедрость не распространилась дальше денежных отношений?

От возмущения у Эйи пропал дар речи.

Конечно геун Дерентар, как муж ее матери, имел право интересоваться ее личной жизнью, но предполагать подобную дерзость?!

Выпрямившись во весь свой немаленький рост, отчего она стала наравне с отчимом, Эйя холодно процедила:

– Можете не переживать, господин Дерентар, моя честь не пострадала. И недельная выручка ждет в шкатулке.

Черные глаза вступили в схватку с синими, после чего мужчина ухмыльнулся.

– Думаю, раз в этом месяце тебе повезло привлечь внимание самого Танасори, половина прибыли должна перейти мне. Твоя мама недавно заводила разговор про новое платье, так почему бы тебе не сделать ей приятное?

Язык со рвавшейся колкостью пришлось прикусить.

– Конечно, – вытерев руки о передник, Эйя дошла до шкатулки, где хранила монеты, пересыпая содержимое в тканевый мешочек. Стянув края завязками, отнесла деньги ожидающему возле мастерской Дерентару. – Вот, возьмите.

Взвесив на ладони монеты, феникс довольно кивнул.

– Если геун Танасори снова обратится в нашу лавку, попробуй заинтересовать его новыми зельями. Такой клиент на постоянной основе может помочь выбиться в лидеры по продажам, – уже развернувшись к выходу, он вдруг помедлил. – Ах да, еще. Твой день рождения. Мы с Морреной решили пригласить несколько весьма интересных джентльменов, родственников моих коллег и их друзей. Настоятельно рекомендую продумать свой внешний вид и поведение. Через пару дней тебе стукнет двадцать, больше ждать я не намерен. Тебе пора обзавестись мужем. К тому же… мы с твоей мамой планируем завести ребенка, а лишней комнаты для детской, как понимаешь, у нас нет. Если ты выйдешь замуж, вопрос с проживанием решится сам собой.

– Как?..

– И не стоит снова говорить о том, что ты не готова, и никто не обращает на тебя внимания. В этот раз мы сделаем все от нас зависящее, чтобы тебя увидели с лучшей стороны. Сейчас ты могла бы уже отводить первого ребенка в сад, нянчась со вторым, вместо того, чтобы окружать себя склянками и прятаться за прилавком.

– Но господин Дерентар…

– Я все сказал, и мое решение не обсуждается. Моррена полностью солидарна в этом вопросе со мной, так что советую смириться и начать обдумывать тактику общения с будущим женихом.

Видимо, сказав главное, Дерентар, бегло пробежав взглядом по ее платью, неспешным шагом покинул лавку, оставив Эйю наедине с тягостными новостями и ощущением безысходности.

Авери сел на кровати, поставив на пол босые ступни.

Может, хоть так он чуть остудит жар, что захватил его тело и сознание во сне?

Ему снилась она. Девочка из зельевой лавки и большими, наивно распахнутыми синими глазами.

В сновидениях он пошел гораздо дальше легкого прикосновения губами к пораненному пальцу. Там, в царстве Морфея, он целовал ее. Сжимал в объятьях и с наслаждением срывал стоны с пухлых губ. Видел, как она выгибалась ему навстречу, ярко отзываясь на каждую ласку, каждый его жест.

Он был с ней прямо там, в небольшом магазинчике. Причем пришел ближе к вечеру, когда наплыв покупателей еще не спал. Пришлось терпеливо ждать, пока лавку покинет последний клиент. Стоило лишь степенному мужчине в сером пальто шагнуть за порог, Авери подошел к двери, запирая ту на замок и затягивая прозрачные поверхности дымкой. Он не хотел, чтобы его свидание с удивительной девушкой стало предметом гласности у случайных прохожих.

– Авери, что Вы?..

– Ты. Эйя, прошу, отбросим условности.

– Что ты делаешь? – она вышла из-за прилавка, приближаясь к дверям, видимо, чтобы вновь открыть их, вот только рассеять иллюзию вряд ли ей было бы под силу.