Больше она вопросов не задавала. Никакое любопытство не заставит ее теперь даже приблизиться ко мне. Час за часом мы сидели почти в тишине, слушая ветер и карканье птеродактилей где-то совсем далеко. Я проклинал себя за свой поступок и одновременно весь сжимался от одной мысли о том, как хочу это повторить, а потом раздеть ее силой, чтобы просто увидеть ее голую кожу – и пусть кричит от отчаянья… Наверное, мне бы и этого хватило, чтобы испытать оргазм. Стоп, Кирк, стоп! Просто поход затянулся – пора возвращаться домой к своим женщинам, а то безумие какое-то начинается. Или меня укусила зеленая ящерица? А она… Она, наверное, была очень привязана к своему отцу, потому что, едва успокоилась, начала тихо бормотать – вроде бы просила у него за что-то прощения. Это немного странно – дети обычно тянутся к матерям, но кто знает… может, ее мать умерла, а другой женщины, чтобы воспитывать ее, не нашлось? И у нас случается такое, что некоторые поддерживают дружеские отношения со своими отцами на протяжении всей жизни. И все равно я не понимал – зачем она обращается к своему отцу так тихо, раз он не сможет ее услышать, даже если она будет орать на всю пустыню?

Я решил, что пора возвращаться – пауки должны были к этому времени уйти. Тут не росло даже морсянки, способной частично утолить жажду. За последние несколько часов я успел подумать о многом, поэтому и сказал:

– Хани, прости меня. Я больше не стану так делать.

И она гордо задрала подбородок, а потом и уверенно поднялась на ноги – я последовал ее примеру:

– Хорошо! Это твоя природа – я понимаю! Давай забудем о произошедшем? – Я не мог поверить, что она так быстро мне все простила. – Но ты должен знать, что мне нравится Нал. Только я еще не понимаю ваших традиций – должна ли я ему сама сказать об этом или подождать, когда он мне сам предложит… сблизиться?

– Любой вариант подойдет, – это совсем не мой голос. – Тебе стоило предупредить меня раньше.

Первой мелькнувшей мыслью было то, что она врет, и тут же сознание подкинуло картинки, как они с Налом мило обсуждают морфологию, рисуют на песке крыс, поют… И я почувствовал настоящую ненависть – таких масштабов, которую не испытывал ни к одному убитому мною охотнику или даже ядовитым ящерицам, уничтожившим Город Ветра. Ненависть к ней – до такой степени, что захотелось ударить; к старому другу Налу, с которым мы пережили уже не одну экспедицию; к исконной традиции «выбирает женщина». И к себе – за то, что я никак не мог отчетливо вспомнить о том, что после дома Нала я мог бы предложить ей жить в моем.

– Поехали, Хани, посмотрим, что там пауки натворили.

Она безропотно подошла ко мне, взглянула с каким-то вызовом в глаза и не сжалась, когда я закидывал ее на спину Шо. Я вынужден был усадить ее перед собой и придерживать, потому что мы даже закрепительных ремней не взяли, но она уже вполне уверенно себя чувствовала на спине псины. Есть люди, к которым эти животные сразу тянутся и не пытаются побороться за власть, – к таким отношусь я и, конечно, Трок – хозяин До, который гораздо более агрессивен, чем моя псинка. Насколько я мог судить, Хани вполне способна ухаживать за щенками, когда мы вернемся в Город. Да и псарня совсем рядом с домом Нала…

Чем ближе мы приближались к лагерю, тем чаще мне приходилось удерживать Шо – он так и норовил помчаться туда во весь опор. Но никакой опасности я так и не заметил, а когда мы почти доехали… Кажется, я все понял, когда увидел их издалека, но просто не мог в это поверить. Бег Шо теперь никто не ограничивал – и он воспользовался возможностью.

Я соскочил с псины еще до того, как он остановился, чувствуя закипающую ярость. Теперь я хотел убивать. Да сегодня я раз за разом бью собственные рекорды! А матушка меня считает очень спокойным – полюбовалась бы сейчас! Это крысоедка меня до такого состояния довела. Все мое накопленное раздражение вылилось в крик:

– Тара! Бесплодная ты сука!

Теперь на меня обернулись и те, кто разводил костер и надевал на крюки мясо – предполагаю, червеедов. Командирша со смехом отскочила, но когда я снова попытался ее ухватить за шиворот, легко отбила мою руку.

– Спокойно, Кирк, спокойно! Сейчас мы тебя накормим, напоим, спать уложим…

– Я тебя сейчас на куски порву, гадюка ты старая!

Вокруг все ухахатывались – и вы посмотрите только на них! Если бы тут побывали пауки, то мы бы и целые палатки вряд ли застали, я уж не говорю о том, что из моих друзей даже хоронить бы было нечего! А тут не то что хоронить есть чего, даже больше – все живы, здоровы, смеются, жизни радуются. Вот только Заг морщится от боли, пытаясь своим видом утешить меня:

– Я вообще на дерево полез! А оно сломалось, представляешь? Кирк, мы с тобой обязаны им отомстить – у тебя не найдется парочки зеленых ящериц для парочки задов?

Я снова смотрел на Тару – ну и где у нее совесть? Заг был тоже неподалеку, когда раздался клич о пауках, а все остальные, видимо, сразу были предупреждены. Поэтому на розыгрыш только мы и попались. Убивать… срочно убивать.

Но она была ловкой – не хуже любого из нас. Такую и захочешь прибить, да не поймаешь. Наткнулся на Нала и только теперь вспомнил о Хани. Обернулся – она и сама уже слезла с Шо и смотрела на происходящее с недоуменной улыбкой. Счастлива, наверное, дура, что все живы, а не съедены пауками: и ее Нал, и Тара. Посмотрю я на ее лицо, когда до нее дойдет, что никаких пауков не было. Но теперь почему-то ее вид заставил меня сделать над собой усилие.

– Тара, – сказал уже спокойнее. – За такое и из командиров вылететь недолго. А мне сейчас так противно, что я за тебя еще и переживал! Лучше б тебя паук сожрал, честное слово.

Я снова начал закипать, но Тара бесстрашно подошла и хлопнула меня по плечу:

– А идея-то не моя была! Но всем сразу понравилось – создать для вас такие условия… – она начала активно жестикулировать, изображая, как мы должны были по ее мнению выглядеть: – «А-а-а-а! Всех съели пауки! Теперь мы умрем от тоски по нашей любимой Таре! Что же делать, что же делать?! Давай, Ханичка, быстро размножаться, пока не поздно!». А Ханичка такая: «Да он герой и мой спаситель! Сегодня же рожу ему дочку!». А потом вы восторженно кормите друг друга кактусами…

Некоторые вокруг уже рыдать начали. Представляю, как все это они обсуждали в наше отсутствие… Мне оборачиваться не пришлось, чтобы понять – Хани больше не улыбается. Тара, сама о том не подозревая, ударила по больному месту нас обоих. Процедил сквозь зубы:

– Я же сказал тебе, что не хочу ее брать.

Она глянула на царапины на моей шее, но, видимо, к однозначному выводу об их происхождении не пришла:

– Ага, не хотел. Да почему-то только ты с ней оказался рядом, когда подняли тревогу. – Она снова рассмеялась, будто это что-то однозначно доказывало. – Все остальные бросились смотреть, почему червееды бегут, а только тебя кое-кто интересовал больше, чем вкусняшки-червееды! Заг попался совершенно случайно – он по нужде уходил, а когда вернулся, просто еще не понял, что происходит.