Этот человек был самым грязным ханжой, которого я когда-либовидел в правящей верхушке. Мошенничество, о котором я рассказывал раньше,продолжало процветать, и Сэм Нортон даже прибавил кое-что от себя. Энди был вкурсе всех его дел, и поскольку к тому времени мы стали верными друзьями, омногом мне рассказывал. При этом на его лице появлялось чуть брезгливоевыражение, как будто он описывал мне какое-то уродливое, отвратительноенасекомое, все действия которого из-за его омерзительности скорее смешны, чемужасны. Это был именно Нортон, кто придумал знаменитую программу «Путь кискуплению», о которой вы могли читать или слышать лет шестнадцать назад. Фотонашего коменданта было помещено даже в «Ньюсвик». В прессе программаосвещалась, как образец истинной заботы о реабилитации заключенных ипрактическом использовании их труда. Она включала в себя использованиезаключенных в разных видах деятельности: обработка древесины, строительстводорог, овощехранилищ и прочего. Нортон назвал эту хреновину в своем характерномпатетическом стиле «Путь к искуплению», и клубы «Ротейри» и «Кайванис» в НовойАнглии приглашали его для выступлений, особенно после того, как фото Нортонабыло помещено в «Ньюсвик». Мы называли этот проект «Большая дорога», но что-тоя не слышал, чтобы кого-нибудь из заключенных приглашали высказать свое мнениев клубе или газете. Нортон был тут и там, успевал поприсутствовать настроительстве автомагистралей и рытье канав со своими возвышенными речами ипочетным значком баптиста. Есть сотни путей осуществлять все эти проекты –кадры, материалы, подбор всего необходимого… однако, Нортон оказался хитрее. Ивсе строительные организации округа смертельно боялись его программы, потомучто труд заключенных – рабский труд, и вы не станете этого отрицать. Итак, СэмНортон каждый день за время своего шестнадцатилетнего правления, получализрядное количество заказов, просто заваливающих его стол с золотой табличкой«Христос мой спаситель». А потом он был волен ответить заказчику, что все егоработники проходят «путь к искуплению» где-то в другом месте. Для меня всегдаоставалось чудом, почему Нортона не нашли однажды утром в канаве с дюжиной пульв голове.

В любом случае, права старая песенка, в которой говорится:«Боже, как крутятся деньги». Мистер Нортон, похоже, разделяет точку зрениястарых пуритан, что лучший способ проверить, является ли человек избранникомбожьим – заглянуть в его банковский счет.

Энди Дюфресн был правой рукой коменданта, его молчаливымпомощником. Библиотека много значила для Энди, Нортон знал это и умелоиспользовал. Энди говорил, что один из любимых афоризмов Нортона: «Рука рукумоет». Итак, Энди давал ценные советы и вносил деловые предложения. Я не могу суверенностью заявлять, что он продумал программу «Путь к искуплению», ноуверен, что он сводил все счета, связанные с этой грязной махинацией и… сукинсын! Библиотека получила новый выпуск пособий по авторемонту, новое изданиеэнциклопедии Гройлера… и, конечно, новый Гарднер и Луи Амур.

И я убежден, что то, что произошло, должно было произойти,потому что Нортон не хотел лишаться своей правой руки. Скажем больше: онбоялся, что Энди слишком многое может рассказать о его делишках, если покинетШенк.

Я узнавал эту историю на протяжении семи лет, немного здесь,немного там, кое-что от самого Энди, но далеко не. все. Он не любил говорить обэтом периоде своей жизни, и я его в этом не виню. Я собирал эту историю почастям из дюжины разных источников. Заключенные, как я уже отмечал, не более чемрабы. Возможно, поэтому им присуща рабская манера любопытствовать и пронюхиватьвсе. Теперь я излагаю вам все последовательно, сначала до конца. И возможно, выпоймете, отчего человек провел около десяти месяцев в жуткой депрессии. Ядумаю, он не знал всей правды до 1963 года, пятнадцать лет после того, как онпопал в эту забытую богом дыру. Я думаю, он не знал, как скверно это можетоказаться.

Томми Вильяме поступил в Шоушенк в ноябре 1962 год. Томмисчитал себя уроженцем Массачусетса, но за свою двадцатисемилетнюю жизнь вдовольпопутешествовал по всей Новой Англии. Он был профессиональным вором. Томми былженат, и жена навещала его каждую неделю. Она вбила себе в голову, что Томмибудет лучше –а уж ей и трехлетнему сынишке и подавно – если он получит аттестат.Она уговорили мужа, и Томми Вильяме начал регулярно посещать библиотеку.

Для Энди все это было рутинным занятием. Он видел, как Томминабирал изрядное количество тестов высшей школы. Он хотел освежить в памятипредметы, которые когда-то проходил – таковых было немного – а затем пройтитесты. Он также получил по почте большое количество курсов по предметам,которые он провалил или просто пропустил без внимания в школе.

Томми явно не был хорошим учеником, и я не знаю, получил лион свидетельства об окончании высшей школы, да это и не важно для моегорассказа. Важно, что он очень привязался к Энди, как большинство людей, которыесколько-либо долго с ним общались.

Пару раз он спрашивал Энди: «Что такой продувной парень, какты, забыл в тюряге?» – вопрос, который звучит как грубый эквивалент светскойлюбезности: «Что такая милая девушка, как Вы, делает в таком месте, какздесь?». Но Энди ничего не отвечал, только улыбался и переводил разговор надругую тему. Естественно, Томми стал спрашивать окружающих, и когда он получилответ, он был шокирован до глубины души.

Человек, который рассказал ему, почему Энди в тюрьме, былего партнером на гладильной машине в прачечной. Мы называли эту машинумясорубкой, и вы можете себе представить, что случилось бы с человеком,работающем на ней, если бы он ослабил свою бдительность. Партнером Томми былЧарли Лафроб, который отбывал свои двенадцать лет за убийство. Он снаслаждением принялся пересказывать все подробности истории Дюфресна;замечательным развлечением для нас, старых обитателей тюрьмы, было введениеновичков в курс всех наших дел. Чарли дошел уже до того места, как присяжные,придя с обеда, объявили Энди виновным, как вдруг послышался неожиданный свист,и мясорубка остановилась. В тот день машина обрабатывала свежевыстиранныесорочки для приюта Элиот. Они выскакивали из машины сухими и выглаженными соскоростью штука в секунду. Томми и Чарли должны были подхватывать их искладывать в тележку, выстеленную чистой бумагой.

Но Томми Вильяме продолжал стоять, открыв рот и тупоуставившись на Чарли. Он был завален грудой рубашек, которые падали на липкийгрязный пол прачечной.

В тот день за прачечной присматривал Хомер Джесуб, и он ужеспешил к машине, громко ругаясь на ходу. Томми даже не повернулся к нему. Онспросил Чарли, будто старина Хомер, который проломил за свою жизнь большечерепов, чем он мог сосчитать, и вовсе отсутствовал.

– Как ты сказал, как звали того инструктора из гольфклуба?

– Квентин, – произнес смущенный и почти напуганный Чарли. Онрассказывал потом, что мальчишка был бледен, как полотно. – Кажется, ГленКвентин. Или что-то вроде этого, точно не помню…