Жнец. Вестник. Общество людей с прозвищами и скрытыми намерениями. Глубоко вздыхаю, вспоминаю другие имена, густо обросшие слухами.

– Мне никто не сказал, что это место… публичный дом.

– Двор наслаждений, – поправляет меня Раффаэле. – Публичные дома – они для бедняков и тех, кто лишен вкуса.

– Двор наслаждений, – повторяю я.

– К нам приходят послушать музыку, побеседовать, насладиться красотой, посмеяться и проявить остроумие. Мы угощаем наших посетителей изысканными кушаньями и тонкими винами. Они забывают о своих бедах. – Раффаэле застенчиво улыбается. – Иногда за дверями спальни. Иногда в постели.

Эти слова настораживают меня.

– Надеюсь, для вступления в Общество Кинжала мне не надо становиться жрицей любви? – спрашиваю я и поспешно добавляю: – Не сочтите мой вопрос оскорблением.

Раффаэле тихо смеется. Как и все в его облике и манерах, смех тоже доведен до совершенства. Смех Раффаэле похож на летние колокольчики. Мои тревоги куда-то исчезают. На сердце становится легко.

– Род занятий не всегда говорит о натуре человека. И потом, дорогая Аделинетта, ты еще слишком юна. Никто из Двора Фортунаты не посмел бы принудить тебя к ублажению посетителей… если тебе самой это не по душе.

У меня густо вспыхивает лицо.

Раффаэле ведет меня дальше. Ветер доносит весенние запахи. Похоже, публичный дом… двор наслаждений… стоит на склоне высокого холма. Вскоре моя догадка подтверждается. Я смотрю на город, раскинувшийся внизу, и у меня захватывает дух.

Эстенция.

Купола из красного кирпича и широкие чистые дороги. Прихотливо изогнутые шпили, широкие арки. Узкие боковые улочки, похожие на цветники, увитые плющом. Величественные бронзовые памятники, сверкающие на солнце. На улицах полно народу. Сверху кажется, что люди бессмысленно снуют между домами. По проезжей части катятся повозки, нагруженные бочками и ящиками. Главные площади можно узнать по мраморным статуям двенадцати богов и ангелов. Подножие статуй утопает в цветах. А за всем этим разноцветным великолепием – гавань. Сотни кораблей бросают якоря и поднимают паруса, готовясь отплыть. Грузные галеоны. Юркие, как ртуть, каравеллы. Их белые и коричневые паруса сверкают под ослепительно-синим небом. Здесь можно встретить суда любого государства. Каких только флагов не увидишь на мачтах! Между кораблями снуют длинные гондолы. Издалека доносятся звуки колокола. На горизонте зеленеет цепь островов. За ними – гладь Солнечного моря. А в небе…

Я даже вскрикиваю от удовольствия, глядя, как над гаванью, лениво помахивая крыльями, скользит громадная птица. Чем-то она похожа на океанского ската. Огромные крылья кажутся почти прозрачными. У птицы очень длинный хвост. Всадник на ее спине выглядит крошечной песчинкой. Птица издает протяжный крик, и он разносится над городом.

– Балира! – восклицаю я.

Раффаэле поворачивает голову ко мне. Он делает это с таким величественным видом, что его вполне можно посчитать принцем. Ему нравится моя непосредственность, и он награждает меня улыбкой.

– Думаю, ты часто видела их в Далии. Это ваши основные перевозчики грузов, поскольку дуга водопадов не позволяет подойти кораблям.

– Видела, но не так близко.

– Конечно. У нас тут обширное мелководье. Вода хорошо прогревается, и балиры прилетают летом выводить потомство. Подожди, ты еще вдоволь на них насмотришься.

Я мотаю головой:

– Какой красивый город!

– Только для тех, кто попадает сюда впервые. – Улыбка Раффаэле меркнет. – Должно быть, ты знаешь, что благосклоннее всего боги оказались к Небесным землям. Там лихорадка не свирепствовала, как на Кенеттре. Эстенция понесла колоссальные потери и до сих пор не оправилась. Торговля захирела. На морских путях хозяйничают пираты. Город постоянно беднеет. Люди голодают. А козлами отпущения становятся мальфетто. Не далее как вчера на улице, средь бела дня убили девушку. Поскольку она была мальфетто, инквизиция закрыла глаза на это убийство.

Мое недавнее ликование проходит. Теперь, глядя на город, я замечаю множество заколоченных витрин, нищих, белые плащи солдат инквизиции. Мне больше не хочется любоваться Эстенцией.

– Почти такое же положение и в Далии, – говорю я и, помолчав, спрашиваю: – А где ваши соратники?

Раффаэле ведет меня в угол двора, где есть нечто вроде узкого коридорчика между глухими стенами. Кусты маскируют вход. Сама я бы ни за что не заметила этот коридорчик. Раффаэле проводит пальцами по стене и нажимает на нее. К моему удивлению, в стене беззвучно открывается проход. Оттуда вырывается холодный ветер. Вижу щербатые ступеньки, уходящие в темноту. Только сейчас Раффаэле отвечает на мой вопрос.

– Не думай о них, – говорит он. – Сегодня тебе достаточно моего общества.

Чувствую странное и довольно приятное покалывание в шее. Раффаэле не вдается в подробности, и я решаю воздержаться от дальнейших расспросов.

Мы входим в сумрак. Раффаэле снимает со стены фонарь, зажигает. Теперь к черному цвету добавляется оранжевый. Фонарь светит тускло. Вижу лишь ближайшие ступеньки и складки плаща Раффаэле. Двор наслаждений со множеством тайных мест.

Через какое-то время ступеньки приводят нас к другой глухой стене. Раффаэле и в ней открывает проход. Часть стены сдвигается, но не бесшумно, а с тяжелым стоном. Мы оказываемся в помещении, где довольно светло. Свет падает через решетку в потолке. В его лучах кружатся пылинки. Сама решетка покрыта мхом. В углу стоит стол, густо заваленный картами и свитками пергамента. Тут же странный механизм, показывающий положение лун, и раскрытые книги с картинками. В помещении прохладно и сыро.

Раффаэле подходит к столу и разгребает свитки.

– Тебе нечего бояться, – говорит он.

И от этих слов я неожиданно напрягаюсь:

– Зачем вы привели меня сюда? Чем мы будем здесь заниматься?

Не глядя на меня, Раффаэле молча выдвигает ящик и достает оттуда разнообразные камни. Правильнее сказать, не камни, а самоцветы, но такие, что еще не успели побывать в мастерской ювелира. Никто не придавал им форму и не полировал их граней. Нечто подобное я видела у уличных предсказателей судьбы. Только у них не самоцветы, а обычные раскрашенные камешки. За пару медных лунсов эти шарлатаны охотно предскажут вам судьбу. Взрослых им обмануть сложнее, а вот дети частенько попадаются на удочку.

– Вы предлагаете мне сыграть в какую-то игру? – осторожно спрашиваю я.

– Не совсем. – Раффаэле закатывает рукава. – Прежде чем стать одной из нас, тебе нужно пройти ряд испытаний. Сегодня – первое.

– И что это за испытание? – Я стараюсь не показывать волнения.

– Каждый, кто принадлежит к Молодой Элите, обладает тем или иным необычным качеством. Сверхъестественной силой, как говорят невежественные люди. У каждого из нас есть свои сильные и слабые стороны. Некоторые отличаются телесной мощью и храбростью. Иные – мудростью и умением логически рассуждать. Есть и те, кто управляет страстью. – Раффаэле бросает взгляд на самоцветы. – Сегодня мы попытаемся выяснить твои особенности. Узнать, какие именно силы связывают тебя с миром.