Я неохотно поднялась по ступенькам и постучала в обшарпанную дверь, поеживаясь от мысли о какой-нибудь деревенщине, которую я сейчас по ошибке потревожу. На мой стук никто не ответил, и я с облегчением развернулась. В этот миг к расположенному неподалеку дому подкатил красивый экипаж, и из него вышла какая-то закутанная фигура. Прежде чем она успела добраться до здания, кучер хлестнул лошадей, и карета загромыхала прочь, не дожидаясь своей пассажирки.

За моей спиной дверь дома номер 154 открылась, и дверная ручка покатилась к моим ногам. Вскрикнув, я подняла ее и обернулась. На меня в упор, словно ожидая, что я сейчас заговорю, смотрел мистер По, одетый в безупречный черный сюртук и держащий на руках крупную черепаховую кошку.

– Здравствуйте, – тупо сказала я.

Он протянул ладонь, и я положила в нее дверную ручку.

Он посторонился, чтоб я могла войти в это унылое жилище.

Когда я это сделала, мой испуг превратился в гнев. Почему он ведет себя так холодно? Я не пришла бы, если бы он меня не пригласил.

Сразу у входа, возле печи, служившей одновременно для приготовления пищи и отопления, дрожала женщина. Если бы мистер По был женщиной и постоянно пребывал в состоянии тревоги, через несколько лет он стал бы выглядеть так же, как она. У женщины был высокий лоб мистера По и его глаза в обрамлении темных ресниц, но в них и на морщинистом лице с тяжелой челюстью читалось совершенно чуждое поэту беспокойство.

– Миссис Осгуд, – сказал По, поглаживая кошку, – это моя тетушка, миссис Клемм.

Та суетливо подалась вперед, чтоб пожать мне руку, и длинные ушки ее белого вдовьего капора колыхнулись. Интересно, это ее дочь замужем за По? Она переводила взгляд с него на меня, очевидно собираясь разразиться речью.

– Можете сообщить Виргинии, что у нее гостья, – мягко сказал мистер По.

Подобные подушкам груди тетушки колыхнул вздох, и она тяжело двинулась в заднюю комнату.

Я старалась смотреть прямо перед собой, делая вид, что не замечаю убожества помещения и обстановки. Тут стоял потертый диван, стол, покрытый полосатой скатертью, покоричневевшей по краям от бесчисленных глажек, три стула со спинками в форме лиры, печь. Вдоль стен без всяких полок выстроились книги. Если не считать чайного сервиза костяного фарфора на столе, единственной красивой вещью в комнате был маленький полированный письменный столик. Под заткнутым тряпьем окошком он выглядел каким-то потерянным.

– Надеюсь, вам несложно было найти дорогу сюда, – сказал мистер По.

Из задней комнаты до моих ушей доносились шепот и шарканье.

– Совершенно несложно.

Он спустил с рук кошку, которая вразвалочку пошла к дивану, вскочила на него и улеглась.

– Могу я взять ваше пальто?

Придумывая и отметая поводы, чтобы бежать отсюда, я позволила ему помочь мне снять верхнюю одежду. Его близость привела меня в замешательство. Я пыталась избавиться от неловкости, когда в комнате появилась миссис По в сером шерстяном платье, похожем на школьное. Ее личико сияло, как у ребенка в Рождество.

– Миссис Осгуд! Большое спасибо, что пришли! Я умирала от желания познакомиться с вами с тех самых пор, как прочла «Кота в сапогах»! – Она бросила взгляд на мужа. – И стихи о цветах мне тоже очень нравятся. – Прежде чем я успела поблагодарить, она воскликнула: – Пожалуйста, не судите строго наше временное пристанище! Эдди надо поселиться где-нибудь неподалеку от работы, и этот дом – единственное, что удалось найти за такое короткое время. Его, по крайне мере, не приходится делить с грязными иностранцами.

Миссис Клемм поморщилась. Мистер По, казалось, ничего не слышал.

– Вы уже знаете, что Эдди теперь совладелец «Бродвей Джорнал»?

– Мои поздравления! – сказала я мистеру По. – Теперь вам придется оставить «Миррор»?

– Мистер Моррис обманул его относительно оплаты за стихи! – объявила миссис По. – Неужели он на самом деле думает, что это сойдет ему с рук? – Ее ангельский голосок сочился жаждой мести. – Дайте только срок, и увидите… Эдди заставит его ужасно пожалеть.

Захваченная врасплох, я сказала:

– Талант вашего мужа будет куда больше к месту в «Джорнал», учитывая литературную направленность этого издания.

Лицо мистера По оставалось по-прежнему строгим.

– Боюсь, мое положение в «Джорнал» не так высоко, как это может показаться. В качестве одного из трех совладельцев я имею шестнадцатичасовой рабочий день. Кажется, я тот самый партнер, который предназначен для тяжелой работы.

– Тогда не буду отнимать ваше время, – сказала я и попыталась встать.

– О, пожалуйста, останьтесь! – воскликнула миссис По, вновь становясь воплощением нежности. – Вы же только что пришли.

Откуда-то возникшая на заднем плане миссис Клемм предложила:

– Может быть, выпьете кофе?

Лицо мистера По ничего не выражало.

– Матушка только что сварила, – добавила миссис По, продолжая соблазнять меня остаться. – Мы просто не сможем сами все выпить. Пожалуйста!

Чувствуя досаду, я снова уселась. Кажется, мне не оставили вежливого способа уйти.

– Разве что одну чашечку.

Вскоре я уже восседала на диване в компании миссис По и черепаховой кошки, держа поднос на коленях. Миссис Клемм разлила кофе, передала нам фарфоровые чашечки и теперь сидела возле кофейника на одном из хлипких стульчиков, готовая после каждого моего глотка подливать напиток мне в чашку. Мистер По, выпрямившись, как солдат на плацу, перелистывал книгу, стоя возле дивана.

Миссис По улыбалась мне над ободком своей чашки, ее глаза, опушенные фамильными темными ресницами, отличались необыкновенно чистым фиолетовым цветом. Я заметила, что кожа миссис По была почти такой же прозрачной и белой, как фарфоровая чашка, и под ней можно было разглядеть нити кровеносных сосудов. От этого возникало странное ощущение, будто в теле этой молодой женщины обитает какое-то совсем иное существо.

Осторожно, словно ребенок, играющий в званое чаепитие, она поставила свою чашечку и чрезмерно серьезно попросила:

– Расскажите, как вы написали «Кота в сапогах».

– Это было несколько лет назад, – сказала я. – Я читала моим детям сказки Шарля Перро…

– О, так у вас есть дети? Сколько им лет? Это мальчики или девочки? И сколько их?

– Девочки. Эллен скоро будет семь, а Мэй Винсент – мы зовем ее Винни – почти пять.

– О! Какая прелесть! Нам с Эдди до смерти хочется детей! Я хочу, чтоб ими наполнился весь дом.

– Для начала нам нужно обзавестись домом, – сказал мистер По, переворачивая страницы.

– Мне очень нравится сельская местность! – заявила миссис По. – Мы только что вернулись с прелестной фермы с видом на реку. Там были и сады, и коровы, и цыплятки, но, к сожалению, нам нужно жить неподалеку от редакции Эдди. Я так скучаю по прекрасному свежему воздуху! Вы не находите, что городской воздух вреден вашим дочерям?