Двери распахнулись и на улицу выскочил охранник.

– Бежим! – выкрикнула и, схватив Громова за рукав кофты, потащила к парковке.

– Телепузик, – сквозь смех вымолвил Громов и остановился. – Он по камерам посмотрит, кто дрался, нас всё равно привлекут.

– Чёрт… – выдохнула, запуская пальцы в волосы. Хоть рюкзак не потеряла. – Прости…

Парень упёр ладони в колени и хрипло усмехнулся.

– Я сам вмешался, мог мимо пройти.

– Мог, – согласилась я, а когда он выпрямился, приблизилась вплотную. – Проклятье… Похоже у тебя губа разбита, – протянула пальцы и коснулась ранки, поморщившись, будто это мне больно.

Громов дёрнул головой и отстранился.

– Ерунда. Но постарайся больше не влипать в неприятности. Как я и сказал, я не всегда смогу…

– Он хотел устроить заезд с Андреем, – перебила, внимательно глядя Громову в глаза. – Понимаешь?

Из-за угла выбежал охранник. Громов тяжело вздохнул и буквально закинул меня на свой байк, всучил шлем, но надевала я его уже на ходу.

– Не хочу разбирательства прямо сейчас, – пояснил парень, а я отцепила от сиденья ещё один шлем и нахлобучила ему на голову. Хорошо, что скорость была не большая и мы только выезжали со стоянки.

Охранник махнул на нас рукой и вернулся в универ. Завтра вызовут к ректору, выговор получим точно. Но как ни странно, я переживала не за себя, а за Матвея. За то, как эта некрасивая история с участием помощника старосты отразится на его выборах. А ещё мне точно звонил Андрей. Упс…

На этот раз я не мялась, изображая из себя гордую недотрогу, цепляясь лишь за края кожанки Громова, я полностью на нём повисла. Точнее легла на его спину, возражений не последовало. Расслабилась и нагло позволила себе запустить руки в карманы его куртки. Нечего жадничать. Такими широкими и тёплыми карманами надо делиться.

«Устала… капец, как же я устала…» – вяло шелестела в мозгу единственная мысль. Поэтому, наверное, я не заметила, что мы поехали незнакомой дорогой. А вот когда въехали в престижный охраняемый район, я заволновалась.

Подняла голову, недоумённо озираясь, и несильно стукнула Громова кулаком в бок.

– Шеф! Разворачивай карету, нам в другую сторону!

Парень издал смешок и отрицательно качнул головой. Вот ведь гад упрямый. Точно привёз в своё логово. Наверное, будет пытать. Что ж, хорошо.

– А у тебя дома есть что покушать?

Громов въехал в подземный паркинг и почти сразу остановил байк, заглушив мотор. Поставил подножку и снял шлем.

– Тебя не заботит, что, может, у меня мама дома? – поинтересовался насмешливо, наблюдая, как я пытаюсь уложить волосы.

– Знакомство с родителями? – отозвалась флегматично. – Это же просто замечательно. Скажем, что решили завести ребёнка. А может даже двух, – таинственно поиграла бровями, а Громов уронил голов на руль, приглушённо рассмеявшись. Ух, до чего же хорош гад!.. аж волоски на руках дыбом встали.

Скривилась и слезла с байка. Ноги отсидела. Немного попрыгала на месте, придерживая рюкзак и уже серьёзно спросила.

– Почему не отвёз меня домой?

Громов неопределённо качнул головой, перекинул ногу через мотоцикл и выпрямился.

– Позвони Андрею.

– А-а… – протянула кисло. – Вот оно в чём дело.

Громов склонился ко мне и хитро прошептал:

– Ты же не думала, что я внезапно воспылал любовью к телепузикам?

Мстительно наступила ему на ногу, со словами «нет, конечно» и отошла, доставая телефон. Пять пропущенных…

Андрей ответил практически сразу. Отодвинула трубку, чтобы он проорался и потом только заговорила.

– Со мной всё в порядке.

– Чёрт возьми, Василиса, где ты?! Я должен был тебя забрать, я! Твой староста ни хрена не знает, сказал, ты давно ушла…

– Кое-что произошло… – договорить не успела.

Громов деликатно забрал телефон из моей руки и прижал к уху.

– Телепузик со мной. Приезжай. Ко мне… – и отключился.

– Тебя в детстве не учили, что чужие вещи без разрешения брать нельзя? – прищурилась недовольно, желая отдавить гаду вторую ногу тоже. Мне вернули телефон.

– Пойдём, – задумчиво произнёс нахал и взял меня за руку, будто маленькую.

Так и тащил до самого лифта, не обращая внимания на то, что у меня ноги вообще-то короче, и один его шаг – три моих. Как следствие, в хромированную кабину шагнула кипящей от негодования.

– Что за привычка таскать меня?

Громов перевёл на меня блуждающий отсутствующий взгляд и моргнул, словно только обнаружил моё присутствие. Ну и сволочь!

– Такая шумная, – усмехнулся и потрепал меня по волосам.

Обращается со мной, как с маленькой. Бесит.

Демонстративно отвернулась, а сама принялась размышлять, как сделать так, чтобы и зад старосты прикрыть в этой неприятной ситуации с участием его брата и моим участием, и как Андрея убедить не встречаться с Коршуновым. Ведь, если он узнает, что тот сделал, разозлится и сам поедет навстречу. Наверное, на это и был расчёт.

– Слушай, – повернулась именно в тот момент, когда двери лифта звякнули. – Давай ничего не будем говорить Андрею?

Громов изумлённо моргнул, а от ироничной улыбки на его щеках появились ямочки.

«Так, Вася, очнись! Хватит на него пялиться!..» – надавала себе мысленных пощёчин и потрясла головой.

– О чём не скажем, Телепузик? – бархатный низкий голос звучал насмешливо. Кто-то явно потешается надо мной.

– О Коршуне, – вздохнула и отвернулась, пряча пылающие вдруг щёки. – Если Андрей узнает, то…

– Устроит с ним заезд? – догадался Громов, пропуская меня вперёд и одновременно доставая из кармана джинсов ключи. – Это глупо. Покровский бы не стал так рисковать. Он, конечно, способен защитить честь девушки, но рисковать собственной карьерой не станет.

Закатила глаза, цокнув языком и развернулась к этому недалёкому передом.

– Как хорошо ты его знаешь?

– Достаточно, – отмахнулся он и вставил ключ в замок.

– Просто странно, что Андрей никогда обо мне не рассказывал, – протянула задумчиво.

Это действительно странно. Когда нас разлучали, брат клялся, что никогда меня не забудет. Мне было одиннадцать, ему пятнадцать, и я прекрасно помню этот день. Андрей сложил в коробку все памятные дня нас вещи, все безделушки, которые он мне дарил, совместное фото в белой рамке, оставив себе такое же. На память.

Мы виделись два раза в год, но всегда было чувство, что и не расставались вовсе, что связь между нами становилась только сильнее, не покидало ощущение, что только мы понимаем друг друга…