Не набравшись опыта в морских набегах, славы и не получив навыков, достойных вождя, сыновья конунгов (королей) и ярлов (представителей сословной знати) не имели никакого веса в обществе. Кроме того, королевские доходы, приносимые землей, были ничтожны в то время – королевств было много, и все они в основном были небольшими. Но всем хотелось иметь по возможности максимально пышный двор, а для этого нужно богатство, которое легко удавалось получить путем набега на чужую землю или морским разбоем.

По этой причине скандинавы были типичными разбойниками, от которых, как выразился русский историк Д.И. Языков, «трепетали не только все морские, но и самые внутренние страны Европы».

И не только Европы.

Да, ремесло морского разбойника при нормальном и строгом правительстве считается неправедным и наказывается по закону, однако в те жестокие времена, когда не было почти никакого правительства, пираты назывались «благородными». И любой юноша крепкого телосложения и храбрый духом считал своим долгом, «набрав себе шайку таких же молодцев, пуститься с ними рыскать по морю для нажива славы и богатства». Как видим, историк Д.И. Языков всё называет своими именами. И в самом деле, на море, в своей родной стихии, викинги «сцеплялись с каждым встречным судном, если видели хотя бы малейшую возможность овладеть им». Судьба побежденных была незавидна: их убивали или отпускали за большой выкуп.

При этом викинги были весьма чувствительны к такому понятию, как честь. Это удивительно, но при встрече со слабым противником они почти всегда нападали на него с равными силами. Делалось это, чтобы победу приписать исключительно своей храбрости. Иногда дело решалось единоборством предводителей: они дрались насмерть или до тех пор, пока один из противников не сдастся на милость победителя. Если побежденный сражался отважно, победитель охотно с ним «братался»: союз скреплялся кровью (ее выпивали с водой и посыпали головы землей). Вызывая на единоборство, викинги договаривались о роде оружия и о числе свидетелей при бое. Около сражавшихся проводилась черта, за которую они переступать не имели права. А иногда им под ноги подстилали кожу, ограничивающую место поединка.

А еще принято считать, что викинги не нападали на беззащитных. Уже цитировавшийся нами историк Д.И. Языков пишет: «Надобно еще заметить, что викинги никогда не нападали на купеческие суда».

Согласитесь, весьма спорное утверждание. Нападали, еще как нападали. На беззащитных монахов и монахинь, на мирных крестьян, на церкви…

Надо признать, что викинги никогда не брезговали подобным промыслом.

Шведский историк Андерс Магнус Стриннгольм уточняет: «При встрече с купеческими судами викинги обыкновенно предлагали купцам два условия: отправиться на берег и оставить корабль со всеми товарами или ждать смерти».

Викинги «нападали беспощадно в тех случаях, когда предвидели выгоду».

Статуя викинга на берегу Тронхеймского фьорда в Норвегии

Скорее всего, утверждать можно следующее. Викинги не жалели никого, и для них главным было получение добычи. Но, с другой стороны, нападение на простой купеческий корабль не приносило особой славы, а слава всегда следовала за опасными предприятиями и кровавыми схватками со «своими собратьями по ремеслу». Как совершенно справедливо отмечает Андерс Магнус Стриннгольм, «без известности, приобретенной дальними походами и громкими битвами, вожди не получали особенного значения».

А вот за бесчестие морские пираты (а таковыми, по сути, и были древние скандинавы) считали не нападение на беззащитных, а совсем другое. Что же? Оставлять свои ладьи! У каждого морского «королька» было много лодок – двадцать или тридцать. В больших помещалось восемьдесят и сто, в малых – двадцать и сорок человек. И все лодки (ладьи) были так легки, что в случае необходимости их переносили с места на место на руках. Имелись и свои, как бы сейчас сказали, адмиралы, и обязанности их заключались в наблюдении за безопасностью флота, а между самими викингами первейшим считался стамгемарень (или стамбе), который во время сражения защищал корабельный нос.

Мореходство скандинавы знали в совершенстве: ежедневно они упражнялись в управлении различными судами, и потому проплыть 400 или 500 миль считалось у них сущей безделицей. Они знали даже основы астрономии.

Леса и горы, покрывавшие Скандинавский полуостров, суровые климатические условия и малоплодородная земля не благоприятствовали развитию земледелия, мешали развитию торговли. Из-за убогости природы далеко не всем хватало земли, чтобы прокормить себя и семью, и молодые люди, как уже говорилось, вынуждены были уходить из родных мест, становясь воинами.

В борьбе за жизненное пространство скандинавы (датчане, норвежцы и шведы) быстро освоили морские пути вдоль своих изрезанных фьордами (извилистыми и глубоко врезающимися в сушу скалистыми заливами) берегов. У каждого племени был военный вождь – ярл или конунг, имевший постоянную боевую дружину. Каждый дружинник приносил вождю клятву верности, нарушив которую покрывал себя несмываемым позором. Вернуться из сражения, в котором пал вождь, было признаком малодушия, самым постыдным делом.

А примерно в VIII веке появилось множество «морских конунгов», у которых была дружина, но не было земли. Они-то и стали первыми викингами.

Несложно догадаться, что насилие составляло неотъемлемую часть всего, чем бы ни занимались викинги. Например, в состязаниях по плаванью они нередко старались утопить друг друга. Борьба на поясах и игра в мяч (мячом служил ком пеньки, обтянутый кожей) отличались крайней грубостью и зачастую заканчивались тяжелыми травмами или смертью. Даже настольная игра в любимые скандинавами кости могла завершиться спором и потасовкой, которая приводили к кровопролитию.