Ему чуть за сорок, он вполне милый. Быстро раздевается.

– А я о вас мечтал. Работаю себе в саду, и тут кровь в голову как ударит! Хочу вас, и все тут. Оседлал велосипед, помчался сюда. Хорошо, что вы были в витрине и я смог сразу же с вами уединиться.

– Вешай одежду сюда.

– А можно вы наденете ваш наряд из винила – куртку, юбку, сапоги и шляпу? Я принес виниловые боксеры – как раз под стать.

– Какая прелесть, – отвечаю я, – мы составим отличную парочку!

Я раздеваюсь. Он скидывает брюки и натягивает боксеры из черного винила. Мы танцуем, поворачиваясь по кругу, он с удовольствием прижимается ко мне – винил прилипает к винилу.

Внезапно ему становится достаточно. Он объявляет:

– Что-то я устал.

– Я сварю тебе кофе.

– Чудесная мысль!

Одевается, аккуратно складывает свои боксеры и потягивает горячий напиток.

– Ну вот и славно, – вздыхает он. – Теперь поеду обратно в сад. До встречи!

Луиза, 1967

Я завлекала клиентов, стоя у дверей, когда появился он – садовый гном. Совершенно седой и в красной шапочке. Пристроил свой велосипед на углу дома и посеменил ко мне. В руках он держал пакет и потребовал, чтобы я в него заглянула. Я поинтересовалась зачем.

– Я принес колпачки, как у садовых гномов.

– Что ты собираешься с ними делать?

– Ты наденешь колпачок. Я надену колпачок. Потом я войду в тебя, и это будет праздником двух гномов.

И я нахлобучила на голову красный заостренный колпак. Вообще-то он мне даже шел. Мы уединились с моим гномом в теплой комнате, и праздник начался, как он и хотел.

Гномам плевать, где они находятся: на улице, на балконе, в саду, в парке, в магазине или на тротуаре. Где бы они ни были, крышу у них сносит одинаково.

Он обнял меня и сказал:

– Ты ведь знаешь, что я – отвратительный, мерзкий, злой, глупый, жестокий гном?

Мысль о том, что рядом с ним – его гномиха, сводила его с ума. Лаская себя, он выкрикивал:

– Я опасный, гадкий и злобный садовый гном!

Кончив, он довольно поглядел на меня и произнес:

– Ох, моя маленькая гномская женщина, что с тобой случилось? Твой колпачок упал на пол.

Он шустро подобрал его, аккуратно сложил и сунул вместе со своим колпачком в пакет.

– Пока, малышка! Я люблю тебя!

Луиза, 1966

Время – за полночь. Вимпи должен был заехать за мной в бордель, но… Все мужчины пялятся на меня, все – кроме него. Он, как обычно, где-то застрял, а я, как обычно, жду его. Я устроилась в передней комнате, и тут в дверях возникает Хетти во всей своей красе.

– Привет, Лу, ты все еще здесь?

– Представь, мой козел-дружок снова опаздывает.

– Что ж, а я рада, что застала тебя. Обычно как ни спущусь – тебя уже и след простыл.

Я снимаю переднюю комнату после полудня и вечером, а Хетти – ночью и утром. Только в этой комнате есть витрина, все остальные расположены в задней части дома. Позднее около дверей тоже сделали витрину.

– Лу, как дела у тебя и детишек?

– Дети хорошо, здоровы и все такое. А твои мальчишки, Хетти?

– И у них все отлично.

Двое ее сыновей жили на временном попечении другой семьи, как и мои дети.

Переодевшись, Хетти уселась на стул в витрине. Хетти была в черной водолазке и длинных черных перчатках, доходивших до локтей. Меня ее наряд смешил, но она находила его восхитительным. Она восседала на стуле, словно на троне, и вид у нее был царственный.

– Эй, Хетти!

– Что такое?

– Слушай, как ты справляешься, у тебя такие длинные перчатки! Ты их каждый раз снимаешь и надеваешь? Это, поди, дольше, чем довести мужика до оргазма. Ты бы удвоила тариф.

– А я тебе объясню. Хетти ничего не снимает. Не-а. Она ласкает их этими перчатками, и это – дополнительная опция.

– Усекла. Твои перчатки – это твоя фишка.

– Именно!

– Наверное, у тебя там наверху запасные?

– Конечно! У меня все продумано идеально.

– Отличный номер, Хетти!

– Все для народа. Где же носит твоего чувака?

– Жду еще десять минут, потом беру такси в Ньивмаркт.

– Ох, – Хетти встрепенулась, – а вот и клиент пожаловал.

Входит парень, а я, наоборот, выхожу. Вимпи нет. Я добегаю до Ньивмаркт, прыгаю в такси и – оп! – вот я уже дома. Сворачиваюсь в клубок под одеялом. Thats life. Завтра будет новый день.

Мартина, 2011

Меня снова навещает Кес. На сей раз я не раздеваюсь. Я – врач, к которому его отправили родители.

– Снимайте одежду, я осмотрю вас.

– Все снимать?

– Да, и брюки тоже.

– Ой, доктор, что это за штука?

– Вам сколько лет?

– Семнадцать.

Глажу его яички, попеременно сжимаю и отпускаю. С ними все хорошо. И с сосками – тоже. Кажется, мы готовы… Хотя нет.

– Доктор, вы делаете такие странные вещи. Мне ужасно стыдно. Мама сказала, что вы только мои руки осмотрите.

– Конечно же нет. Я должна провести полный осмотр и убедиться, что все хорошо.

– А как делаются дети, доктор?

– Ну, для этого нужно сперва найти женщину.

– А потом делать вот так, взад-вперед, да, доктор?

Доктор кивает, поощряя пациента.

– Ох, доктор, как приятно!

Луиза, 1966