и контуженый, а ведёшь себя в точности также, как и всегда. Ворчишь только тогда, когда припечёт, а до тех пор, спокойный и рассудительный. Я даже забыл, что у тебя крыша поехала. Готов дальше идти?

— Готов. А ещё чего-нибудь интересного не желаешь мне рассказать?

— Я же не знаю, что мы встретим по дороге. Как встретим, так и расскажу.

С этими словами, мы разблокировали дверь и двинулись дальше. Остаток пути до сточных каналов мы прошли без неожиданных встреч. Когда мы подошли к какому-то люку, Эдик подозвал меня помочь.

— Давай вместе, быстрее будет.

Вдвоём, мы подняли крышку канализационного люка, спустились немного вниз, а потом вместе задвинули крышку обратно. Теперь мы находились в полной тьме, Эдик полз вниз первым, периодически чертыхаясь, когда вляпывался в помёт местных обитателей.

Наконец, спустя двадцать или тридцать ступенек, мои ноги коснулись твёрдой поверхности.

— Погоди, не торопись. Свет зажгу.

Через несколько минут, в руках у моего товарища появилась невесть откуда взявшаяся походная лампа. Она засветилась мягким слабым светом, но, после кромешной тьмы показалась мне ярче костров на улице.

— Ворошители сюда вообще не спускаются. Даже не знаю почему. Пару раз натыкался на их тела, мёртвые без единой царапинки. Не знаю, отчего, но, когда они спускаются вниз, то сразу же помирают. Как будто отключаются от чего-то.

— Странные они. Ведут себя как…

— Как роботы. Ага. Смотрю, ты тоже заметил, хоть и память потерял. Вот я и говорю всем, что не люди они, а только притворяются людьми. Маринка всё думает, что спасти их можно. А я вот считаю, что поздно уже их спасать. Там наверху кучки ворошителей ведут себя, как одно существо. Ходят в одну сторону, смотрят в одну сторону. Будто управляет ими кто-то. Может кто-то из кучки главный, а может кто-то со стороны их двигает — не знаю. Знаю только, что по-отдельности, помирают сразу. Только стоит оставить им свою группу, отойти чуть подальше или застрять где — сразу же дух испускают.

Мы шли по длинному канализационному тоннелю, поворачивая в какие-то ответвления. Пройдя очередной поворот, я сбился со счёта и запутался в поворотах. Но Эдик, похоже, знал дорогу наизусть. Он шёл и продолжал делиться своими мыслями.

— Не знаю, кто их такими делает, то ли сами становятся после нейроса, то ли создаёт их кто. Ничего неизвестно, вся страна столкнулась с бедой этой. Мы иногда радиограммы из других городов получаем. Так вот, у них также, как и у нас напасти творятся похожие. Работать не дают нормально. Правительство только пять лет назад, когда оклемалось начало гвардию национальную создавать. Вот только долго это всё, Андрюха длиться будет. Страна огромная.

Какое-то время, мы шли молча, каждый погрузился в свои раздумья. Я размышлял, что мне делать дальше, после того как найду Марину. А может и не найду. Может быть, я уже никогда её не увижу. Постаравшись выкинуть плохие мысли из головы, я стал думать дальше.

Мир, в который я попал мне определённо не нравился. Тут я точно ничего не мог почерпнуть, кроме одного ключевого знания — нейтронный нагнетатель. Почему-то мне казалось, что это не простое совпадение. Неспроста в день испытания я заметил странные показания приборов. Да и что там сказал Фёдор Геннадьевич напоследок? Ночью аппарат должен был включиться на половинную мощность. И как раз, после этой ночи я впервые проснулся в новом мире. Вот только почему я помню только последние два месяца своей жизни? Почему я никак не могу вспомнить ни названия города, ни то, где я жил до него? И почему я заметил это только пять дней назад, когда попал в новую обстановку. У меня есть цель — найти Марко Поло, но в этом мире мне не суждено было её достичь. Может быть, получится поговорить со здешним Фёдором Геннадьевичем? Кто он тут? Тоже учёный? Или шахтёр? А может быть, служит в государственных органах и пытается навести тут порядок?

— Эдик, а ты не знаешь, случайно, кого-нибудь по имени Фёдор Геннадьевич?

— Как не знаю, знаю, конечно.

От этого ответа я даже растерялся.

— А где живёт он, знаешь?

— И где живёт знаю. Он же мэр нашего города. В ратуше и обитает.

— А на аудиенцию к нему попасть можно?

— Можно, только когда ворошители уйдут. Только сильно не надейся на это. У него дел невпроворот, кого попало не принимает.

— Успеть бы, когда Маринку найдём.

— Если найдём, Андрюха. Если найдём. О, вот и пришли.

Глава 8

Прогулка по парку

Наконец, мы остановились около точно такого же подъёма по канализационной шахте.

— Так, погоди. Нужно инструктаж провести. Я всё-таки идиот, раз согласился на эту авантюру. Но, чувствую, что ты один не дойдёшь без меня, поэтому придётся тебя провожать прямо до Маринкиной хаты. Идти будет прямо по парку. Ворошители туда не заходят совсем. И не зря. Живность в парке обитает всякая, там тебе и растения-людоеды, и животные-мутанты. Нейрос никого и ничего не пощадил. Никто не знает, что он делает достоверно, почему влияет на каждого по-разному. Но где-то читал, что вещество это действует губительно на всех, особенно на существ хоть с какой-то толикой разума. Вроде бы, это вещество способно вмешиваться в ДНК живых существ. И не так, как радиация, которая разрушает ДНК подчистую, да и основной эффект даёт только в следующем поколении. Нейрос сразу действует, а ДНК не просто рушит, а целые новые цепи создаёт и подменяет уже существующие. Такие, что особи уже в текущем поколении начинают меняться спустя несколько лет. Что мы сейчас и будем наблюдать в парке. Ничего не касайся, ни на кого не смотри, нигде не останавливайся. Бежим, что есть мочи по чистым тропинкам и ничего не трогаем.

Эдик не дождался от меня никакого ответа и двинулся наверх. Я полез вслед за ним. Поднявшись на поверхность, мы осторожно огляделись по сторонам. Канализация вывела нас неподалёку от парка, куда нам и предстояло направиться. Тучи так и не прошли, на улице стоял всё тот же полусумрак. Парк был давно заброшен людьми, тротуарная плитка разрушена, заборы, лавки, точнее то, что от них осталось были оплетены тонкой сетью красноватого плюща. Довольно мерзкого на вид, настолько, что к нему не хотелось прикасаться даже без предостережений Эдика. Проходы в парк смотрели на нас черными зияющими провалами, и я поёжился от понимания того, что нам придётся туда идти.

— Что, не по себе стало? Да, так и