— А я думаю, что это для какой-нибудь чуши вроде апельсинового сока, — заверила Кэсси Дженни, пытаясь не рассмеяться при этом ей в лицо.

Эллис тоже завидовала, но изо всех сил старалась этого не показывать.

— А где Блер? — спросила она у Серены, пытаясь сменить тему.

Блер была еще одним лидером группы. Серена пожала плечами.

— Не знаю. Она сейчас вроде как злится на меня.

Мери, Кэсси и Викки толкнули друг друга под столом. Они обожали первыми узнавать о ссорах Серены и Блер.

— Я слышала, что Блер никуда не поступила. Отец отправляет ее во Францию сразу после выпуска, чтобы она работала на него.

Серена снова пожала плечами. Она знала, как появляются слухи и как быстро они разлетаются. Чем меньше она скажет, тем лучше.

— Кто его знает, куда она теперь подастся.

Дженни все еще обсасывала вопрос с прокладками.

Будет ли она на самом деле против, если съемка на следующей неделе окажется для какого-нибудь отстоя вроде замороженных обезжиренных ужинов или крема от прыщей? По крайней мере, это начало. Как еще она могла заявить о себе?

— Не сходи с ума, — прошипела ей Эллис, несмотря на то, что они не должны были разговаривать. С тех пор как они подружились два месяца назад, у Эллис открылась необъяснимая способность читать мысли Дженни.

А это раздражает.

Дженни глянула на Серену. Однажды известные фотографы сделали снимки неприличной части тела этой божественной красавицы, и этим изображением украсили автобусы и крыши такси по всему городу. Это превратило Серену в самую крутую девушку в целом городе, а может, и в целом мире! Реклама прокладок была тем же самым.

Ну да.

«Забудьте о своей слишком чувствительной груди, о распухших лодыжках, о растяжениях. Представьте, что ваши ягодицы — это шарики, из которых выпустили воздух. Расслабьтесь. В-ы-ы-ыдох».

Блер не могла себе представить, что это будет выглядеть именно так — лежа на полу с толпой стонущих, как перекормленные коровы, беременных женщин в вонючих чулках. «А теперь сделаем ситуацию еще хуже и задействуем ягодицы».

— Разве не весело? — захихикала мать Блер, лежавшая справа от нее.

Просто кайф.

Блер захотелось ее чем-нибудь треснуть. Сославшись на «личные обстоятельства», она не пошла в школу: ее слишком расстроил лист ожидания в Йель, и ей противно было видеть одноклассниц, особенно Серену. Но после шести часов беспрерывного просмотра «Молодоженов», целой упаковки обезжиренного шоколадного шербета «Хааген-Дазс», а теперь и этого, она мечтала поскорее оказаться в школе.

— Хорошо. Теперь, когда партнеры немного отдохнули, пришло их время поработать. Запомните, ребенка создает команда!

Модные курсы для беременных, которые находились в Верхнем Ист-Сайде, в ультрасовременном пентхаусе на Пятой авеню, вела бывшая медсестра по имени Рут — худая, как йог, и с вьющимися волосами. Она была замужем за модным дизайнером, создававшим холодильники, стиральные и посудомоечные машины, больше похожие на космические корабли и стоящие почти столько же, сколько и настоящий «шаттл». У них было пятеро детей, включая двойняшек; время от времени кто-нибудь из них проходил, не обращая ни малейшего внимания на раскинувшихся по полу беременных женщин, через гостиную, чтобы взять еду из огромного холодильника на кухне.

«Из них явно вырастут психически неустойчивые гинекологи», — подумала Блер.

Рут закатила свои странные черно-белые штаны для йоги от Йоши Ямамото, легла на пол и принялась сжимать лицо, пока не стала похожей на бабуина, пытающегося выпихнуть целое банановое дерево из своей задницы.

— Помните стадии родов, которые мы обсудили в начале занятия? Так выглядит третья стадия. Выглядит безобразно. После того как эпидуральная анестезия прекратит действовать, вы начнете толкать. Забудьте обо всем. В этот момент вы начнете орать мужу, что разрываете свадебный контракт. Может, дети и милые, но в их появлении на свет нет ничего милого. Потому это и называют родовыми муками.

Блер приподнялась на локтях. Неужели в наше время нет более технологически усовершенствованных способов? Нельзя, что ли, достать ребенка лазером.

— А сейчас пришло время удовольствий. Дамы, продолжайте расслабляться на полу. Партнеры, встаньте на колени у их ног, где вам и место. Теперь, дамы, приготовьтесь к чудесному массажу стоп!

Все остальные партнеры были мужьями беременных женщин, а не их семнадцатилетними дочерьми. Мужья должны делать массажи стоп. Это часть их работы. Не дочерей.

Блер уставилась на стопы своей матери. Они выглядели так же, как и ее собственные, за исключением гольфов телесного цвета.

— Начинай работать с правой пятки. Аккуратно возьми стопу в одну руку и поработай большими пальцами. Не бойся нажимать. Она весь день носила двоих людей. Ее ноги загрубели!

Блер как можно нежнее подняла правую ногу своей матери. Одно было ясно: после этих занятий она купит себе пару самых дорогих «Маноло Блаников» и расплатится за них маминой кредиткой. А также ей понадобится серия ударных спа-процедур, чтобы очистить себя от всех этих душещипательных разговоров о будущих родах, не говоря уже о вони от ног.

— Теперь поставьте ее ногу себе на грудь и похлопайте пальцами от ее большого пальца до колена. Это звучит странно, дамы, но ощущение сказочное.

Мужья принялись хлопать. Они уже втянулись во все это.

— Мне нужно в туалет, — объявила Блер. Она разжала руки, отчего нога ее матери упала на мягкое мохнатое ковровое покрытие.

— Можно сходить в ванную, она рядом, в холле справа. Там есть и туалет, — сказала Рут, занимая место Блер.

— А-ах, — застонала Элеонор, когда Рут стала хлопать пальцами по ее ноге.

Ванная была большая и современная, как и весь дом, от пола до потолка она была забита «Клерасилом» и средствами для волос. На полу стоял серебристый пластиковый кошачий туалет, выглядевший так, будто ж его дизайн был сделан мужем Рут; при этом кучки кошачьего дерьма лежали на полу, а не в нем. Блер точно не знала, где у нее дома находился туалет Кошечки-Норочки, но точно не в ее ванной. Какая антисанитария!

Она встала у раковины и, глядя на свое отражение в заляпанном зубной пастой зеркале, включила воду. Уголки тонких губ были опущены, а небольшие голубые глаза были жесткие и злые. Короткие каштановые волосы отрастали медленнее, чем ей хотелось бы, и сейчас в ее прическе не было и намека на стиль. Она задрала топ и оценивающе себя осмотрела. Грудь казалась маленькой, а живот немного обмяк после целой зимы без тенниса. Нет, она не была толстой или что-то в этом роде. Но, может быть, если бы записалась на плавание и поддерживала форму, Йель принял бы ее, и тогда она наконец занялась бы сексом с Нейтом, а ее жизнь стала бы прекрасной вместо…