и улыбка до ушей появилась, но лицо Екима было настолько серьезным, что девушке пришлось сосредоточиться и снова внимательно слушать, чтож за новый сюрприз будет?

Еким пристально посмотрел Рае в глаза, да так, что та вздрогнула, не по себе ей стало.

— Ты только, пообещай мне, милая, что тайну эту сохранишь и ни одной живой душе, тебе близкой, не поведаешь. Обещаешь тайну мою хранить?

Рая снова кивнула.

— Ну, вот и хорошо. Слушай внимательно и не перебивай. — Еким немного помялся, но продолжил. — Пес, что ты вчера видела и позавчера, не пес вовсе, а перевертень, но не совсем даже так. Перевертней видно, а вот таких… не догадается человек простой и не отличит в собаке человека.

Рая слушала да не совсем понимала, к чему такую речь ведет Еким.

— Я то и сам про себя того не знал до поры до времени. Видно мать моя под перевертня легла, да уж по своей воле али нет, того знать не дано мне. Да только пес тот, что тебе так мил стал, Я и есть, Раечка.

Глаза девушки округлились, от неожиданности она прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Много она историй про таких слыхивала. Да вот никогда и, думать себе не смела, что лично встретится с перевертнем, и это окажется ее возлюбленный. Разумной девушке надо бы молитву зачитать, крест под рубахой потрогать да себя осенить крестом, но вот незадача, Еким же сын поповский, хоть и названный так еще и в церкви прислуживает. Стало быть, и эти, бывают богу угодные? Такая мысль пробежала в голове Раи. Да, что там? Так сильна любовь ее была к Екиму, что даже если бы на голове его, рога выросли, а из под черной рясы хвост появился, не испугалась бы. Все одно, мил ей. Все одно, дорог и любим.

И узнала Рая, что Еким не простой человек. Нет, на людей он не нападал, на Луну не выл, в лес не убегал и вообще не творил того, что обычно люди приписывали перевертням. Все было проще, обращаться он мог исключительно по своему желанию. Да еще и мог понимать язык песий и сами собаки это знали, оттого при нужде какой, хвостатые к нему бежали, а тот им по возможности помогал. Вот и весь секрет.

Еким замолчал и стал ждать реакцию Раи. Но та особых эмоций не проявляла, казалось, что она даже не совсем поняла, что ей рассказал парень. Но все же решилась спросить:

— Так чтоже мне делать? Для чего рассказал?

— Не хочу, чтоб секреты между нами были. Негодится враньем все начинать. Да и мало ли. — Нахмурился Еким.

Может и неповерила Рая, да ей это все и неважно было, ибо самое главное она и так поняла, что Еким видит в ней свою невесту, а это для девушки было самое главное. Рая лишь думала о том, что какая она сейчас счастливая, самая счастливая. Девушка протянула руки и обняла Екима за плечи.

Домой под утро вертались, да так тихо старались, чтоб родители не заметили того.

***

Все шло своим чередом. Решили Рая и Еким, что пока родителям не будут говорить, а там к осени и признаются. Чего так решили? А ктож их молодых разберет.

Но на самом деле, то просьба Екима была. Объяснить причину он не мог, лишь на то ссылался, что чувствует, что торопить события не стоит, будто бы беда случиться может. Повременить нужно. Да и фраза, между прочим Екимом брошенная, насторожила девушку:

— Не хочу, — Говорил он — вдовой тебя оставить.

Да Рая, отмахнувшись рукой, лишь сказала:

— Будет тебе, глупости болтаешь каки-то, несуразные.

А сами тем временем, каждый вечер у речки на камне большом встречались, пока подруги Раины про то не прознали.

— Райка, а Райка! — Окрикнула Марыська Раю. — Так что ж, правда, знать?

— Ты о чем это? — Изображая удивление, тихонечко спросила Рая, хотя сама, подсознательно чувствовала, о чем речь пойдет.

— Да как о чем? А то недогадываешься? — Выпучила глаза Марыся и растянула тонкие губы в улыбке недоброй. — Все уж говорят.

— О чем говорят? — Всплеснула руками Рая, а сама насторожилась пуще прежнего.

— О тебе подруженька милая, да о поповском приемыше. — Прищурив и без того узенькие глазки, проговорила Марыся. — Неужто все-таки охамутать смогла? И как же это?

— А тебе-то дело, какое? Да и мне что до других и разговоров ейных? — Дрожащим голосом ответила Рая, а у самой сердце выпрыгивало. Так ей не хотелось, чтоб люди лишнего болтали и чтоб до родителей раньше времени разговоры дошли, да и уговор у них с Екимом, его подводить не хотелось.

— Так, стало быть, правда? — Ехидно сказала Марыся.

— А Вы, стало быть, за мной следили, подруженьки милые?

— Да не то что бы, просто видно же, непонятное с тобою твориться. Вся счастливая аж светишься, с нами редко выходить стала, ничем не делишься, как неродная прям. А тут Ксения и увидала давеча, что тебя под зорьку, Еким домой провожает. Вот и раскрылся секрет весь.

— И чтож теперь? — Толи себя толи Марысю спросила Рая.

— А что теперь? — Развела руками Марыся. — Нельзя так с подругами поступать. В неведии держать. Секреты от подруг иметь нельзя, а то мало ли?

— Что мало ли?

Рая прекрасно чувствовала зависть подруги, ту аж подергивало. Но еще больше, девушка боялась представить зависть Ксении и Хрысти. Особенно Хрысти. Та ведь и не скрывала своего отношения к Екиму и давно хвалилась подругам, что родители их, во что бы ни стало, обязаны сосватать, ибо она так хочет, а супротив ее желания, отец не пойдет, все для дочери единственной сделает. А ежели упреться, то та грозилась не перед чем не останавливаться, и коли надо то и до ведьмы, самой Евдокии пойдет, а уж та поможет.

У Раи комок к горлу подошел. А что если и вправду договоряться родители против воли детей? Что если попу такая невестка более люба и желанна чем Рая?

Бежала она после заката на речку со всех ног. Да только ни Екима, ни пса на камне не обнаружила. Неспокойно девушке стало совсем. Мысли разные в голову лезли.

— Уж не заболел ли Екимушка? — Сама себя спрашивала Рая.

А то, что это как-то могло быть связано с Хрыстей, то эти мысли она старалась гнать прочь и как можно дальше.

Час, другой, а любимый все не приходил, и собралась, было, Рая уходить, как вдруг… пес! Тот самый черный пес,