После этого старые друзья перешли к воспоминаниям. Лорд Ридлторп и Гарри рассказывали о времени учебы в Кембридже, причем оба умирали от смеха, вспоминая свои похождения на старших курсах и постыдные и нелепые выходки некоторых из своих сокурсников, один из которых был теперь членом кабинета министров.

Оказалось, что леди Хардкасл тоже нельзя было назвать паинькой. Я знала, что она была хорошей студенткой, занимавшейся естественными науками, превосходным музыкантом и активным членом нескольких политических обществ, но даже представить себе не могла, что она вместе с братом принимала участие в нескольких проказах.

– Слушайте, Эмили, а вы помните ту историю с овцами? – спросил Ридлторп, поглощая вареные яйца.

– Уверен, что да, – подал голос Гарри. – Ты выкрасила их в цвета Гиртона и перегнала через Мост вздохов в Сент-Джонс-колледже.

– Я их выкрасила? – переспросила Хардкасл. – Мы их красили вместе, дорогой братец. А я была той дурой, которую временно отчислили из университета, если уж говорить начистоту.

– Но ведь кто-то тогда за вас заступился, – вспомнил хозяин усадьбы. – Старина доктор Как-его-там со стеклянным глазом.

– И папа написал довольно милое письмо, – заметил Фэншоу.

– Конечно, они здорово помогли, – согласилась миледи, – а вот ты как раз молчал как убитый.

– Была затронута честь университета, а Гиртон к нему не относился, – объяснил Гарри. – То есть не полностью. Так что я подумал, что тебя они навряд ли бы выгнали, а вот меня…

– Мне всегда казалось, – заметил лорд Ридлторп, который явно хотел положить конец этой семейной ссоре, – что университетам нравится, когда их выпускники попадают в разного рода истории. И все их регулярные угрозы о временном исключении делаются только ради сохранения лица. Возьмите, например, лорда Байрона и его медведя[22]. В любом другом месте его бы вышвырнули на улицу или посадили бы в тюрьму, а в Тринити-колледже только пожали плечами и сказали: «Студенты… Ну что поделаешь с этими негодниками…» Все это просто еще один повод рассказать что-то интересное, да? Отличает один университет от другого.

– Думаю, вы правы, – сказала леди Хардкасл. – После этого некоторые мальчики стали относиться к Гиртону немного серьезнее.

– Мальчики? – переспросил его светлость с притворным возмущением. – Они были мужчинами.

– Все они в основном были глупыми мальчишками, – повторила хозяйка.

Мужчины рассмеялись.

А чуть позже, когда лорд Ридлторп погрузился в воспоминания о графе Чего-то-Там и его флирте с барменшей из «Орла», у ротонды появился Спинни, который деликатно покашлял.

– Прошу прощения, милорд, – негромко сказал он, – но вы просили сообщить вам, когда начнут прибывать гости.

Лорд практически выпрыгнул из кресла.

– Великолепно! – воскликнул он. – Пошли, ребята, поприветствуем их.

С этими словами он сорвался с места. За ним последовали Гарри, потом леди Хардкасл, а потом и я. Именно в таком порядке мы встали из-за стола и вслед за хозяином пошли через поляну к дому.

Проходя мимо дворецкого, я смущенно улыбнулась, но он подмигнул мне и, наклонившись, прошептал:

– Наслаждайтесь, милочка. Любой, кто скажет вам обратное, просто завидует.

Я благодарно коснулась его руки и поторопилась присоединиться к остальным.

Когда мы с хозяйкой завернули за угол, лорд Ридлторп уже обнимал какую-то женщину, приблизительно возраста миледи, которая, как мне показалось, была его сестрой. Она была невысокого роста, тепло улыбалась и была готова в любой момент рассмеяться, что успела сделать целых два раза, пока мы дошли до них. У нее были самые черные глаза, какие я видела в своей жизни, но их блеск говорил о том, что любовь ее брата к шалостям и жизнелюбие были у них семейными чертами. Длинный прямой нос, который тоже был семейной чертой, любую другую женщину сделал бы обычной и непривлекательной. Но в данном случае, вместе с удивительно живым лицом, он превращал свою обладательницу в элегантную красавицу.

С другой стороны авто обходила высокая, стройная дама с лицом, на котором улыбка, по контрасту с первой гостьей, выглядела бы совершенно неуместно. Она была в элегантном наряде, сшитом по последней моде, а на ее лице застыло выражение напускного презрения и скуки.

«И это о них лорд Ридлторп говорил, что с ними будет весело», – подумала я.

Еще одна дама ерзала на заднем сиденье автомобиля, пока не оказалась у двери, противоположной той, у которой ее ждал шофер, так что ей пришлось самой выбраться и остаться стоять позади смеющейся дамы, скромно ожидая, пока с ней поздороваются. Эта гостья была пухленькой, с миловидным личиком, но с испуганным выражением на нем, и хотя она была выше смеющейся леди и значительно массивнее надменной, она каким-то образом казалась меньше их обеих. В то время, как ее подруги выглядели спокойными и уверенными в себе, эта женщина была совсем скромной – ее застенчивые манеры и поза, как бы сговорившись, преуменьшали производимое ею впечатление.

Лорд Ридлторп тепло поприветствовал двух первых дам и жестом пригласил леди Хардкасл подойти.

– Эмили, – сказал он, – позвольте мне представить вам мою сестру Джейк, и ее подруг Роз… – Тут надменная дама кивнула. – И Хелен… – Застенчивая гостья скромно улыбнулась. – Леди Лавиния, миссис Розамунда Беддоуз, мисс Хелен Титмус, позвольте представить вам Эмили, леди Хардкасл.

Последовало всеобщее пожимание рук и приветственные поклоны, как будто миледи двигалась вдоль цепочки встречающих. Было видно, что лорду не терпится как можно скорее покончить со всеми формальностями и, как только моя хозяйка пожала последнюю руку, он сказал:

– Ну а Гарри вы все знаете.

Фэншоу успел радостно взмахнуть рукой и сказать: «Привет», прежде чем его светлость направился в дом, уводя за собой своих гостей. Леди Хардкасл улыбнулась и махнула мне рукой, что означало, что я пока свободна, и я повернулась назад к машине, собираясь объяснить шоферу, как найти вход для слуг. Я подозревала, что он это уже знает, но всегда полезно предложить кому-то дружескую помощь. Именно в этот момент я заметила, что на переднем сиденье сидит еще одна пассажирка.

– Здравствуйте, – негромко произнесла она. – Я Бетти. Бетти Баффри. Я горничная миссис Беддоуз.

– Это той худой? – уточнила я, и она утвердительно кивнула. – Здравствуйте. Меня зовут Флоренс Армстронг. Я работаю на леди Хардкасл. Зовите меня Фло.

– Хорошо, Фло, – ответила женщина.

– А две другие своих горничных не привезли?

– Мисс Перрин, горничная ее светлости, выехала раньше, поездом. Она должна уже быть на месте. А у мисс Титмус горничной нет. Мне кажется, она обходится кухаркой, домоправительницей и служанкой, которая занимается всем сразу.