– Почему же они не отказались от охоты, когда погиб первый охотник?

– Поначалу это их только подстегнуло – чем больше за твигу трупов, тем выше честь для того, кто его добудет. Лишь когда поняли, что охота на твигу означает самоубийство и больше ничего, марципаны обратились к нам. Чтобы поддержать статус, я рассказал им, что одного твигу нам удалось добыть с помощью железной птицы. Они обрадовались, узнав, что монстра все-таки можно убить, и, как мне показалось, отправились обратно к себе в деревню очень довольные этой новостью.

Воцарилась тишина, каждый думал о том, как теперь изменится их жизнь.

– Симмонс, Тайлер, какие у вас на завтра планы? – спросил Саскел.

– Идти в патруль…

– Нет, завтра пойдете с новенькими, заодно и посматривать будете… И представьте мне доказательства талантов Гольдберга, он ведь, по-вашему, аналитик?

– Он уже проявил себя, сэр, буквально полчаса назад, – сообщил Тони.

– Правда, и как же?

– Представьте себе, сэр, он объяснил своему товарищу, Кортесу Блохину, почему мы не используем подствольные гранатометы.

– И почему же?

– Он безо всяких подсказок сам пришел к выводу, что в густом лесу дистанция боя значительно короче…

Саскел и Мур обменялись взглядами.

– Ладно, у меня еще будет возможность понаблюдать его таланты, а вы завтра отправляйтесь со стажерами.

– Завтра к вечеру прибудет транспорт из Управления, – сказал Мур. – Они заберут труп монстра и захотят поговорить с Симмонсом и Тайлером, чтобы услышать рассказ из первых уст.

– До вечера они вернутся.

Восход солнца застал Джима и Тони на окружной дороге. С ними были Блохин и Гольдберг, нагруженные автоматами, патронами, рациями и гранатами. Вдобавок к этому на поясах стажеров висели контейнеры с противоядиями, новички то и дело их поправляли и шевелили губами, повторяя, какую сыворотку от какого насекомого использовать.

Джим и Тони замечали это и прятали улыбки. Они так же вели себя, когда впервые отправлялись в джунгли, напуганные до смерти рассказами про агрессивных и ядовитых гадов.

– Выше ноги, не пылить, – приказал Тони. Стажеры начали старательно поднимать ноги.

– Гольдберг, твой автомат болтается, как собачий хрен, подтяни ремень, если длинноват, – вмешался Джим. Стажер начал перетягивать ремень.

– Про ноги не забывай тоже! – напомнил Тони. – Пылевой шлейф, тянущийся за разведчиком, демаскирует его.

Пройдя вдоль крепостной стены, группа остановилась в начале западной дороги. Таблички с предупреждениями выглядели устрашающе, по крайней мере для новичков. Джим помнил, как долго он привыкал к этой ежедневной переправе по «головам спящих драконов». Теперь преодолеть страх предстояло стажерам.

– Итак, господа разведчики, – стараясь копировать интонации капитана Саскела, произнес Джим. – Перед вами непреодолимое препятствие. Как оно называется, стажер Блохин?

– Минный рубеж, сэр.

– Хорошо. Чем характеризуется?

– Его можно преодолевать, отключив определенный сектор.

– Как это сделать, стажер Гольдберг?

– Нужно договориться с диспетчером, сэр.

– Почти так. Только не договориться, мы не на базаре, а доложить ему… Что следует доложить?

– Фамилию и подразделение, сэр.

– А еще?

– Цель выхода.

– Хорошо. Стажер Блохин, сколько слоев в минном рубеже?

– Три, сэр.

– Какая защита от трагической случайности?

– Первые четыре ряда мин – сигнальные. Если при прохождении они сработали, значит, сектор не отключен.

– Молодец. Стажер Гольдберг, какая колея безопасная?

– Правая, сэр!

– А может, левая? Как проверить?

– Э… нужно внимательно слушать диспетчера – он подскажет.

– Правильно, теорию вы запомнили, а теперь – практика.

Джим кивнул, и Тони связался с диспетчером.

– На западной дороге разведчики Симмонс и Тайлер, с нами два стажера…

– Здесь диспетчер Броун, одну минуту…

– Что сейчас делает диспетчер? – шепотом спросил Джим Гольдберга.

– Подсматривает, сэр, – так же шепотом ответил тот.

– Не подсматривает, а – сличает.

– Сектор открыт. Повторяю: западная дорога – свободна. Напоминаю, держаться следует правой стороны.

– Спасибо за напоминание.

– Удачи, разведка…

Джим первым шагнул на дорогу, за ним ступил Гольдберг, Блохин пошел третьим, Тони – замыкающим. Он обязан был подхватить стажера, если тот потеряет на дороге ориентацию. Иногда такое случалось от страха.

– Сейчас под нами уже самые настоящие боевые заряды, – напомнил Джим. – Как настроение, господа разведчики?

– Мне немного жарко, сэр, – пожаловался Гольдберг. – Здесь всегда такая погода?

– Нет, только первые пять лет, – успокоил его Тони. – Кстати, прямо сейчас вы можете проверить свои противоминные сканеры, а то вдруг у них аккумуляторы сели.

Блохин снял с пояса сканер, и тот засвистел, как только стажер направил его на дорогу.

– Ух ты! – поразился Блохин.

– А ты как думал, – усмехнулся Тони. – Реальные мины.

Когда они вышли за пределы сектора, из включенной на прием рации Джима послышался голос диспетчера:

– Вижу, что вы вышли за пределы сектора. Симмонс и Тайлер, подтверждаете это?

– Подтверждаем, что вышли все четверо, – ответил Джим.

– Отлично, парни, запираю контур…

Стажеры замерли, глядя на базу, как когда-то смотрели Джим и Тони.

– Да-да, приятели, сейчас перед вами невидимый барьер, смертельно опасный и непреодолимый.

Оказавшись на тропе, Джим и Тони привычно огляделись и на минуту замерли, привыкая к лесу. Стажеры тоже молчали, поняв, что так надо.

– Итак, господа разведчики, – не оборачиваясь, произнес Джим, – сейчас ветеран Тайлер расскажет вам о географическом положении базы и территории, закрепленной за ее гарнизоном.

– А почему я? – спросил Тони.

– Ну, могу и я, конечно, только у меня уже язык опух – теперь твоя очередь.

– Хорошо, но начнем мы не с географии. – Тони снял автомат и, взглянув наверх, указал на висевший метрах в тридцати над землей плод красного катана. В пищу он не годился и болтался до сезона дождей, чтобы выпустить семена в проточную воду. – Кто сумеет сбить красный шар?