Но вскоре все изменилось.

Речным обитателям надоело безрезультатно ловить аппетитные запахи и вкусы, и минут через двадцать пути первый здоровенный кайман прыжком вылетел из воды и схватил тапира за заднюю ногу! Экипаж, конечно, заорал. Игорь, пожелавший лично испытать свою рацуху в деле, схватился за ствол, и я еле успел помешать выстрелу — пробьет понтон! Пока мы нервно и громко думали, что тут можно предпринять, из Леты выскочил второй монстр, вцепившийся во вторую заднюю!

Я быстро понял: сейчас здесь появится третий голодный хищник, следом четвертый, а потом они, раззадорившись не на шутку, начнут запрыгивать прямо в яхту — здесь полно вкусного мяса! Вытащив тяжелый нож-боуи, уже хотел перерубить канат, однако не успел.

«Клава» спокойно шла вдоль берега, скорость была узлов пять, благодаря течению. Небольшой подвесник работал тихо, штатно. Попутный ветерок приятно обдувал спину, то и дело набегала очередная тучка, и тогда вообще становилось клево.

В рубке Лешка дисциплинированно поглядывал на эхолот, хотя глубины здесь давно проверены.

И тут… Краем уха я уловил громкий плеск по правому борту. Большая тень черной торпедой проскользнула в мутной воде — хре-нак! Палуба под ногами буквально встала на дыбы, и меня, словно бумажку, швырнуло к туго натянутому веревочному лееру левого борта. Термос с горячим кофе, что стоял на полочке, серебристой рыбкой улетел в Лету, а грохотнуло так, что подумалось: «Все, приплыли, амба корпусу!» Я даже успел услышать, как Игорь заорал матом.

«Клава» резко наклонилась, и меня легко вынесло за борт! К кайманам! В прохладной после воздуха воде мне стало жарко от мысли, что влип я по-крупному. Ужас начал быстро морозить конечности, но рефлексы оказались сильней.

Главное в такой ситуации — визуально не потерять судно. Я его видел. В два мощных гребка достиг корпуса, и тут рядом с моими ушами дважды прогремели выстрелы — Игорь бил в упор, отгоняя зубастого наглеца, протаранившего лодку.

— Руку давай! — бешено прокричал Лешка, протягивая длань.

Наплевав на сохранение лица, я с визгом вцепился, отчаянно поджимая ноги. Ведь там, в зеленой глубине, уже клубилось нечто страшное, целилось, готовилось к атаке…

— Помоги! — крикнул пацан Игорю.

P-раз! Правый бок болезненно теранулся о борт, и они выдернули меня из воды, словно куклу. А может быть, я проявил в этот страшный миг незадокументированную способность к антигравитации, кто знает?.. В лодке быстро огляделся: все живы, все напуганы и злы. Что там с добычей?

С появлением возле понтона и других хищников события развивались стремительней, чем генерировались мысли. Зубастые подельники ухватили тапира и с силой рванули тушу в разные сторону — все затрещало, заскрежетало: гадская рацуха, веревки, удерживающие трофей, сама туша и наши зубы. Хлоп! Кранк! Крепления наконец-то порвались, а истерзанная туша в мгновение исчезла в бурлящей воде!

И опять все пошло ровненько: тишь, гладь, покачивающийся на воде понтон и яхта, идущая без рысканий.

— Что это было, мужики? — неуверенно произнес Лимон, мокрыми руками приглаживая растрепанные волосы.

— Парад идиотов! — сообщил Игорь, обхватывая себя за плечи и садясь на скамью.

Больше рационализаций на тему речной транспортировки никто не предлагал.

Ибо правило, вполне очевидное для прошлого мира, и на Кристе работает безупречно: «Все достается исключительно трудом, чувак. Шланговать и халявить не получится, это опасно не только для благополучия, но и для здоровья».

В общем, придется отмывать.

* * *

Елки, у меня же в коллективе завелись свиньи! В смысле, свинарник построили. Сначала двух розовых хрюшек и пищащий выводок держали внутри периметра крепости. Но со временем мужики восстановили еще одну каменную постройку, пригодную для свинарника. Прочное, надежное убежище.

Однако я не мог сразу согласиться с переселением животины за ограду, страшновато было, кругом хищники. Время шло, зона безопасности увеличивалась, теперь вблизи Диксона зарослей нет, подступы отлично просматриваются вкруговую, а Винни знает четко свое снайперское дело. Осознав, что такое огнестрельное оружие, оцелоты и леопарды подходить к поселению перестали. Месяц назад Лешка во время дежурства на стене поднял крепкий шухер, обнаружив в четырехстах метрах к северу здоровенную чупакабру. Им же был срочно вызван вьетнамец, который долго смотрел в стереотрубу, прикидывал, что-то бормотал себе под нос и после медитаций стрелять в зверюгу отказался, заявив, что пусть уж с нами лучше ученая тварь соседствует, чем новенькая, пороху не нюхавшая. Больше чупаку никто не видел. Благодарит мудрого охотника, наверное.

Под одной крышей со свиньями живет второй вьетнамец, Чунь, ему русское имя так и не подобрали… У «товарища отселенного» в распоряжении имеются две комнатки: клетушка-спальня и мастерская, где он занимается выделкой кожи и изготовлением изделий из нее. Правда, три чана — в них мастер вымачивает шкуры, — по моему настоянию, Чунь поставил подальше от жилья, ибо используемые им зелья имеют совершенно непереносимый запах.

Все признали: изделия у него получаются замечательные. Чунь может выделывать кожу мягкую и гладкую, как шерсть котенка, а может выдать дубовое формованное изделие, которое и ножом порезать непросто. Именно так выглядит жесткий футляр трофейной винтовки Винни.

Я давно говорю мастеру, что ему пора выходить на нормальный рынок, поставлять товар на ярмарки в Манаусе. Скромняга Чунь вроде бы соглашается, но ему мешает природная скромность вьетнамца.

Вместе с вьетнамцем живет здоровенный сторожевой пес Брашпиль, так мне спокойней. Скоро у лохматого охранника появится законная супруга, о покупке красавицы для этого зверя я уже договорился со старостой Дугласа. В Форт-Востоке есть молодая овчарка, а с появлением еще одной сучки в округе станет заметно спокойней. Собаки — хищники. Одетый в боевые доспехи — на лапах мокасинчики, на спине и боках кожаная защита, на шее ошейник с шипами, — многоопытный Брашпиль постоянно обегает территорию анклава и всюду ставит метки. Чем больше меток, тем меньше чужих хищников, прежде всего мелкотни. Крупный зверь одной собачьей метки опасаться не станет, а вот группу разных, однозначно, воспринимает, как знак стаи.

А со стаей никто не хочет связываться…

…Стоя на стене, я с удовлетворением оглядываю панораму.

Приятно созерцать итоги своей работы. Вот ряды теплиц, еще и новые строятся, в них мы выращиваем некоторые земные растения, привычные и нужные, но не выдерживающие на открытом воздухе здешний сезон дождей. С каркасом для теплиц проблем нет, а с пленкой вечная проблема, очень дорогой материал, на него большой спрос… Курятник пока что находится в периметре. Южнее садово-огородного участка расположен наш отстойник. Герман не ошибся, мы постоянно заняты на грабеже полузатопленного круизного теплохода, что застрял на мелях севернее, между Диксоном и бывшим поселением голландцев. Все мало-мальски ценное складируется в этом отстойнике, и я не тороплюсь сбагривать ништяк в Манаус. Пусть отлежится.