Внезапно в ее комнате появился Алек, присел рядом и положил ее ноги себе на колени, а затем начал массировать их. Элли совершенно не ожидала ничего подобного, к тому же это прикосновение было первым после долгого времени, и сначала она напряглась, а сердце лихорадочно заколотилось в груди.

Как только теплые пальцы Алека принялись потирать ее ступню, Элли поняла, что он не пытается соблазнить ее, откинулась на диване и расслабилась, наслаждаясь ощущениями. Это было божественно – Элли усмехнулась про себя, подумав, что никакие его деньги не могли бы купить такого простого удовольствия. Интересно, он понимал, как ей нравилась эта его спокойная ласка – хотя она изо всех сил старалась скрыть от него удовольствие?

В понедельник утром Элли пила на кухне имбирный чай, Алек читал газету. Внезапно он поднял на глаза:

– Послушай, насчет новой одежды, что тебе нужно купить…

– Для беременных?

– Нет, не совсем. Просто красивой одежды, – произнес он. – Мы же договаривались, помнишь? Тебе нужно что-то, в чем ты будешь выглядеть как невеста Сарантоса. Ведь до свадьбы осталось всего ничего.

– Я знаю.

– Ты что-то не проявляешь особого интереса к ней.

– Трудно проявлять интерес к церемонии, которая должна быть представлением.

Алек не поддался на ее издевку:

– Думал, тебе не терпится воспользоваться моей чековой книжкой.

– Жаль тебя разочаровывать, – сказала Элли ровным голосом, вспоминая тот вчерашний массаж. Неужто он так и не поймет, что для нее гораздо большую радость представляют вот такие маленькие простые минуты единения с ним? Ну конечно, вряд ли. Ему гораздо легче вообразить, как она спит и видит его чековую книжку.

Алек отложил газету:

– Нет смысла откладывать. Я позвоню Аланне и договорюсь о шопинге, можешь заодно выбрать свадебное платье, если хочешь. Увидишь, у нее безупречный вкус.

– А у меня, значит, нет?

Он нахмурился:

– Я этого не говорил.

– Но имел в виду, не так ли? Маленькая бедная Элли из деревни Хэмпшир, куда уж ей выбрать одежду, в которой она сможет сыграть роль жены могущественного греческого бога! – Она поднялась так быстро, что едва не покачнулась. – Знаешь, я могу сама выбрать одежду, в том числе и свадебное платье. Так дай мне эту твою драгоценную кредитку, и я посмотрю, что можно сделать.

– Элли…

Но она, не слушая его, почти бегом направилась в свою комнату, громко захлопнув дверью, но через некоторое время вышла – и с изумлением обнаружила, что Алек невозмутимо сидит на кухне, а кипа газет перед ним почти прочитана.

– Я думала, ты направишься в офис, – сказала она.

– Я собирался, но не пойду, – сказал он. – Мы идем по магазинам.

– Я не хочу…

– Чего ты не хочешь?

Элли не хотела, чтобы он стоял за занавеской примерочной, пока она с усилием впихивает свое округлившееся тело в одежду в поисках нужного размера. Не хотела видеть вытянутые лица продавцов и читать в их глазах удивление от того, что такой мужчина, как Алек, что-то делает в компании такой простушки.

– Не хочу, чтобы ты торчал около примерочной, – сказала Элли.

– Почему?

Она пожала плечами. Почему бы не сказать ему правду?

– Я стесняюсь своей фигуры.

– Почему? – повторил он вопрос, наливая себе кофе.

– Потому что, вот и все. – Элли с негодованием посмотрела на него. – Большинство женщин такие, особенно во время беременности.

Взгляд его скользнул по ее животу, а на лице было написано изумление – будто ему и в голову не приходило, что на женщину можно смотреть как-то еще, кроме как на объект вожделения.

– Я считал, что моя реакция на твое тело уже должна была убедить тебя, что я нахожу тебя весьма привлекательной.

– Не в том дело, – произнесла Элли, не желая подчеркивать то, что в последнее время он не выказывал к ней сексуального интереса. – Не собираюсь превращаться в Золушку под твоим пристальным взглядом.

Алек открыл рот, затем закрыл его и вздохнул:

– Ладно. Так, может, я поработаю у тебя шофером? Буду привозить тебя к магазину и ждать. А когда закончишь, пришлешь эсэмэску. Ну, как?

Элли вскоре очутилась в машине рядом с Алеком, негодующим по поводу утренних пробок. Когда он высадил ее у магазина, она почувствовала легкий испуг, но она прочла немало журналов и знала, что имеет право обращаться с любыми вопросами к консультанту в магазине, и не важно, что на ней были джинсы и футболка и что челка ее, неровно подстриженная, падала на глаза, точно у лохматой сельской собаки. Женщина, взявшаяся консультировать Элли, не сделала ни малейшего намека на ее внешность. Она лишь деликатно поинтересовалась, какую сумму Элли готова потратить. Сначала она хотела выбирать недорогие вещи, но затем подумала, что Алек не из тех, кто стал бы ее благодарить за излишнюю экономию. Он уже недвусмысленно говорил ей о том, что любая женщина была бы счастлива завладеть его кредиткой, так зачем его разочаровывать?

Элли быстро поняла, как легко находить красивые вещи, имея на руках деньги. Можно было купить все самое лучшее, выбрать к платью мягкие кожаные туфли и изящный шелковый шарф к наряду. Роскошная ткань подчеркивала ее достоинства и скрывала недостатки фигуры.

Женщина-консультант предлагала вещи, которые ранее Элли не брала из соображений практичности, предпочитая всюду джинсы, и она поняла, как приятно ощущать нежную шелковистую ткань на коже. Купив все необходимое для повседневного гардероба, Элли выбрала серебристо-белое свадебное платье, которое чудесным образом шло к ее глазам и подчеркивало фигуру. Продавщица, повинуясь внезапному импульсу, набросила на ее плечи пурпурную кашемировую шаль – материал был таким тонким, что, казалось, просвечивал, и эта маленькая деталь добавила цвета лицу Элли. Она посмотрела на себя в высокое зеркало.

– Прекрасно, – медленно проговорила она.

Выходя из магазина в новой одежде, Элли чувствовала себя другим человеком.

Она увидела, как лицо Алека внезапно изменилось, когда она подошла к машине в сопровождении двух швейцаров, увешанных пакетами с ее покупками. Открыв для нее дверцу машины, он как бы невзначай коснулся ее талии, и она замерла, ощутив жар его тела. Показалось ли ей, или он тоже на миг напрягся? Отчего сузились его зрачки, а на виске запульсировала жилка? Элли подумала, что он вот-вот снова к ней прикоснется – разве не хотела она этого уже долгое время? – но раздался резкий автомобильный гудок, и Алек, казалось, очнулся от своего временного замешательства.

Он не промолвил ни слова, пока они ехали к Бонд-стрит, молча остановил машину перед витриной ювелирного магазина, где переливались разнообразные камни. И вдруг повернулся к Элли; на лице его было то уже знакомое ей выражение неприкрытой страсти и желания, которое вытеснило столь привычный надменный вид.