И опять она слушала своего собеседника, вид у нее при этом был не очень довольный.

— Хорошо. Я понимаю. Спасибо, что уделили мне время. — Она положила трубку и резко опустила голову на руки, так что локти стукнули по столу.

Алекс мысленно посчитал до пяти, потом сделал несколько шагов на месте и открыл дверь.

— Ты готова ехать?

Дэни тут же подняла голову:

— Алекс, я не знала, что ты здесь. — Она покраснела. — Я звонила по телефону, но это был местный звонок.

— Ты можешь спокойно пользоваться телефоном в любое время. — Ему так хотелось расспросить ее, но придется с этим пока подождать.

Когда они сели в его машину, она тут же обратилась к нему:

— Ты же говорил, что Кара беременна.

Алекс поморщился, он должен был это предвидеть.

— Да.

— Ей явно еще не в следующем месяце рожать.

— Нет.

Скорее, месяцев через семь-восемь.

Кара сказала им пару недель назад. Она была на седьмом небе от счастья, а ее муж предупредил ее, что ей нельзя теперь перенапрягаться на работе. Смешно, ведь муж Кары — генеральный директор одной из самых крупных бухгалтерских фирм в стране, и работал он не меньше, чем Алекс и Лоренцо.

— Ее ужасно тошнит по утрам, — сказал Алекс, поражаясь собственной изобретательности. Потом он вдруг запаниковал, зная, как женщины любят друг с другом поболтать. — Только не поднимай эту тему в разговоре с ней. Она не любит об этом распространяться, не хочет, чтобы мы подумали, что она не справляется.

— О… — Дэни кивнула. — Конечно, конечно. И поэтому она сейчас работает неполный рабочий день?

— Да. — Врать ведь можно, если врешь кому-то во благо, правда?

— Ты скоро? — крикнул ей Алекс.

Дэни бросила последний взгляд на свое отражение в зеркале и пожалела, что отказалась от услуг стилиста.

Стиль, который соответствовал бы стандарту Карлайла. Интересно, его можно купить? Платье у нее было хорошее, она это знала — оно сидело просто идеально. А вот тело под платьем идеальным не было. И у нее не было того блеска и шика, который мог бы отвлечь взгляды от этих несовершенств.

Дэни отвернулась от своего отражения и спустилась по лестнице в гостиную. Его там не было. Она зашла на кухню. Алекс стоял к ней спиной в иссиня-черном, идеально отглаженном, дорогущем костюме. Он был такой высокий, сильный, такой широкий в плечах. А потом он обернулся.

У нее ушло несколько секунд на то, чтобы подняться взглядом по всему его телу к лицу. И все равно он не успел закрыть разинутый рот. Он был так удивлен, что Дэни даже обиделась. Он, что серьезно думал, что она нацепит какое-нибудь дешевое магазинное платье?

Как же она рада была, что привезла его. Она смеялась над своей матерью, когда та его сшила, говорила, что ей бы больше пригодились юбки и блузки, в которых можно ходить на работу. Мама всегда ей одежду перешивала, плечи у нее были очень узкие, а грудь очень пышная, поэтому одежда из магазинов на ней плохо сидела. Но в тот раз мама захотела ей сшить платье, в котором она будет настоящей красавицей.

— Откуда оно у тебя? — Алекс сглотнул.

— Мама сшила. — Она прочистила горло. — Она была швеей.

— И очень хорошей.

— Да. — Сшито платье было не хуже его костюма, на который, честно говоря, у нее сил не было больше смотреть. Она заправила волосы за ухо и сказала: — Идем?

Алекс подошел к ней:

— У меня кое-что для тебя есть. — Он сунул руку в карман. — Чтобы эта прядка тебе в глаза не лезла, — сказал он и разжал пальцы.

Дэни только взглянула и тут же подняла на него глаза:

— Я это не надену.

— Это всего лишь заколка.

Это была не просто заколка, а настоящее произведение искусства. Может, у нее и нет денег, но она не дура. Так сверкают только бриллианты. Заколка была выполнена в форме ириса в золотой оправе, одни лепестки были усыпаны бриллиантами, другие — длинными желтыми камнями. Какая красота. Эта заколка была воплощением той безупречной женственности, которую она так втайне любила. И как он только узнал? Она не могла скрыть своего восторга. И все равно она не может это надеть.

— Где ты ее взял? Я никогда таких заколок не видела.

— Это брошь, я попросил ее переделать.

— Попросил кого?

— Ювелира.

О нет. Ее шестое чувство ее не обмануло. Она никак не может принять такой дорогой подарок:

— Алекс, я…

Он так близко к ней придвинулся, что Дэни ощутила его запах — свежий и цитрусовый. Он обхватил ее голову руками, отвел ее волосы назад и заколол их заколкой.

И он не отодвинулся, опустил руки, но так и остался стоять на месте.

Дэни подняла голову и посмотрела в его ярко-зеленые глаза. На его губах играла легкая улыбка, как будто он знал, как ей нравится его подарок. Она покачала головой, но он уже заговорил:

— На тебе она смотрится лучше, чем смотрелась бы на мне.

Алекс отошел от нее на пять шагов так, что между ними оказалась кухонная стойка. Ему нужна была эта дистанция, чтобы отдышаться. Он много черных платьев повидал на своем веку — длинных, коротких, почти без выреза, с глубоким декольте, с открытой спиной, без бретелек, без рукавов, без лифчика, со стразами, блестками, матовых, гладких, бархатных, шелковых, атласных. Он видел, как они кружились, видел, как они мялись. Он помогал их расстегивать и застегивать. И видел, как куча черных платьев соскальзывала на пол.

Но он никогда в жизни не видел такого черного платья, как у Дэни. Оно так идеально на ней сидело, так подчеркивало изгибы ее миниатюрной точеной фигурки. Короткие волосы ее были гладкими и блестящими, и только одна прядка все время норовила выскользнуть у нее из-за уха и опуститься ей на скулу. Ему просто необходимо было как-то с этой прядкой разобраться — потому что, если бы он этого не сделал, он весь вечер сгорал бы от желания зубами вернуть ее на законное место. Он явно не зря потратил время, таскаясь по ювелирным магазинам. Сейчас заколка блестела в ее волосах, но еще больше блестели ее глаза.

Выглядела Дэни просто ослепительно.

— Нам пора, — сказал он и не узнал собственный голос.

Через десять минут Алекс в пятидесятый раз перевел взгляд с дороги на нее, и в голове у него прояснилось, словно спала пелена тумана, которая провисела там всю прошлую неделю. Внимание его сосредоточилось на одной только вещи — сблизиться с Дэни. В нем засело всепоглощающее желание ее завоевать. Сейчас это было важнее всего, и к черту все сложности.

Удивительно, как такая миниатюрная женщина могла вызвать в нем настолько сильную реакцию. Хотя не такая уж она была и миниатюрная там, где нужно.