Смерть встречалась мне слишком часто, чтобы оставаться незнакомкой, но на этот раз я не мог сдержать ярость, переполнявшую меня. На секунду я потерял власть над собой, хотел разорвать кого-нибудь на куски и выкинуть за окно, и еще...

Придя в себя, я потрогал ее кожу. Она почти остыла. Не больше секунды мне понадобилось, чтобы найти и взять ее двадцать пятый в мягкой черной кобуре. Я засунул его к себе в карман. Потом перевернул Энн на спину и расстегнул пуговицы на блузке, ища записку, которую ей дал.

Записки не было. Окно было открыто, рядом с окном проходила пожарная лестница. Я не стал рыться в ее сумке. Для этого не оставалось времени, и к тому же я знал, что никаких вещей, выдающих ее принадлежность к нашей организации, с собой у нее нет. Все, оставшееся у нее, только подтвердит личность, а мы останемся в тени. Я вышел из номера, ничего не тронув, подозвал полицейских и, подведя их к дверям, коротко сказал:

— Зайдите.

Пока они делали свое дело, я не двигался с места. Сержант поднял взгляд от трупа и спросил:

— Трогали что-нибудь?

Я отрицательно покачал головой.

— Как это произошло?

Пришлось описать ему мой стук и приход горничной. Они вызвали горничную, чтобы она подтвердила мои показания.

Взглянув на труп на полу, горничная сразу рухнула рядом в глубоком обмороке.

— Слушайте, — сказал я. — Хотите, я вызову ваших или мне подождать? Я могу хорошо заработать на этом.

Я быстро направился к телефону, но услышал сзади окрик:

— Назад, не трогать трубку!

— Прошу прощения. Я позвоню снизу, из холла. Хотите, чтобы я сообщил вашему начальству?

Он покачал головой.

— Я позвоню из соседней комнаты. Старая дама оттуда будет счастлива узнать новости.

Я ушел так же легко, как и вошел в гостиную. Но теперь твердо знал, что кто-то получит от меня пулю в живот или я сверну ему шею, когда до него доберусь. Или до нее. И она будет похожа на Соню Дутко. Я не мог представить, чтобы какой-то мужчина мог проникнуть сюда; а если Дутко была олимпийской чемпионкой, то у нее достаточно силы, чтобы сломать шейные позвонки Энн. Ну что ж, это будет не первая женщина, которую я убью.

Я вернулся обратно в «Брайам-отель», вызвал Ньюаркский контрольный центр и передал отчет о своих действиях на имя Мартина Грейди. Потом вызвал Хукера и Джеймса и велел им прекратить действия. С этой минуты дело целиком переходило в мои руки, и я не хотел, чтобы кто-то еще вмешивался в игру.

Двое уже умерли, мужчина и женщина: одному сделали инъекцию, другой сломали шейные позвонки, а операция «Платон» еще только начиналась. Убить или быть убитым. Безопасность страны была поставлена на карту.

Но к черту безопасность! Я не мог думать ни о чем, кроме того, как, должно быть, приятно будет чувствовать треск шейных позвонков убийцы Энн под моими руками; я знал, что не успокоюсь до смертного часа, пока не найду этого человека.

И я заснул, думая об этом.

* * *

В утренних газетах была статья об Энн, названной миссис Ромеро из Паттерсона, Нью-Джерси. Она зарегистрировалась в отеле, ей отвели номер 727, и никакой связи между ней и отсутствующей Элен Грэйс не установлено. Полиция настаивала, что убийцей был мужчина, но администрация категорически отрицала присутствие лиц мужского пола в отеле. За мужчинами, находившимися в холле гостиницы, тщательно следил специальный персонал. Все было на виду, все проверено, однако дух убийства витал в воздухе.

Я перевернул еще несколько газетных страниц, ничего не нашел и взялся за бульварный листок, где и наткнулся на изобиловавшую деталями статью, автор которой сваливал все на строгий режим женского отеля и намекал на возможность лесбийской любви, которой способствуют такие порядки.

На четвертой странице я прочел еще более интересную заметку: тело, не опознанное до недавнего времени, оказалось телом матроса Клемента Флетчера, который после экскурсии в ряд салунов на берегу напился и, возвращаясь на свой корабль, свалился с пристани в реку.

Великолепно. Беднягу вычеркнули из жизни, и он теперь никогда не попадет на свои разработки в Пердесе. Одним ударом я разбил все его надежды, он попробовал забыться в вине — и вот чем все это кончилось. Лучше уж было дать ему утонуть в первый раз, тогда, в Панаме.

Господи! Все, к чему бы я ни притрагивался, пахло смертью. Включая женитьбу.

Я скомкал газету, бросил в корзину для мусора, и в тот же момент раздался телефонный звонок.

— Да? — Мой голос прозвучал хрипло и злобно.

— Это мистер Тайгер Мэнн?

Голос женщины на другом конце провода был какой-то неуловимо странный.

Я не стал называть себя, а спросил:

— Кто говорит?

— Тайгер Мэнн? — настаивала она:

— Да, говорите.

— Это... Соня Дутко.

Она говорила с запинкой, испуганно и, видимо, боялась, что ее подслушают. Я сделал глубокий вдох, чтобы полностью овладеть собой и попытаться отбросить личное отношение к делу. Энн Лайтер умерла. И надо разобраться, что к чему.

— Где вы?

— Та женщина, ваша приятельница, назвала мне отель и дала листок, чтобы передать хозяину. Я поехала туда. В газете прочла, что в моем номере найден труп женщины. Кажется, это она?

— Как вы узнали, где меня найти?

— Из записки. Там было название вашего отеля. В конце было указано ваше имя. — Она запнулась, и я услышал в трубке прерывистое дыхание. — Я боюсь возвращаться. Не знаю, что мне теперь делать.

— Где вы находитесь?

— В том отеле, который указан в записке. Я отсюда и звоню.

— Оставайтесь там. Ни с кем не говорите и никого к себе не впускайте до тех пор, пока я не приду. Если захотите есть, еду вам принесут.

— Когда вы придете?

— Ждите. Я буду у вас.

Черта с два я туда попаду!

Я положил трубку и потянулся за пальто, но внезапно дверь отворилась, и на пороге появились Хукер и Джеймс. Оба тяжело дышали, у них был озабоченный вид. Наконец Хукер выдавил:

— Ты в ловушке, Тайгер. Полиция проверяет все отели в городе, разыскивая тебя. — Как только обнаружили труп Энн, две дамы в «Шривспорт-отеле» описали парня, который просматривал книгу регистрации. Полицейский, записывавший их показания, случайно оказался тем самым, с которым ты обходил гостей отеля. Как только личность Энн была установлена, стало известно, что она работала в ночных клубах; один дошлый репортеришка припомнил случай, когда ее имя упоминалось в связи с именем Мартина Грейди. А те, кто умеет хорошо соображать, докопались до тебя.