– Ты же знаешь, он не бывает достаточно острым.

– И то правда… Поговорим?

Маркус окончил заточку клинка, критически осмотрел его и убрал в ножны. Затем посмотрел на Центуриона снизу-вверх и сказал:

– Тут не о чем разговаривать. Я сболтнул лишнего, ты мне врезал. Когда всё это кончится, мы с тобой напьёмся и посмеёмся над этим. Как обычно.

– Как обычно…, – Центурион вздохнул, покачав головой, – Ты со мной?

– Всегда, – Маркус поднялся и протянул товарищу руку.

– Рад это слышать, – ответил командир имперцев и пожал руку Маркуса, обхватив её за запястье.

В этот же миг, по всем позициям войска гильдии разнёсся сигнал тревоги, оповещающий о приближении врага.

– Самое время, – усмехнулся Центурион.

– А разве когда-то было иначе?

– Пожалуй, что нет, – Центурион кивнул и продолжил, не отпуская руку друга, – вот и настало время для твоего клинка, брат. Смотри не погибни раньше меня.

Маркус усмехнулся:

– Смотри, как бы мне не пришлось снова спасать твою задницу! Увидимся на поле, брат, – Маркус отпустил руку Центуриона и побежал к своей позиции.

– Увидимся на поле, – сказал ему вслед имперский командир и поспешил к своим войскам, которые уже организовывали атакующее построение.

Глава 13. Власть огня

Совместные силы Чародея и Некроманта выдвинулись почти что сразу на рассвете. Вопреки их ожиданиям, нападения врага не состоялось. Длинной колонной, постепенно, вся их армия вышла на плато, сохраняя полную боевую готовность.

Озираясь по сторонам, воины медленно продвигались вперёд, ожидая атаки от потенциального противника, но её всё не было.

– Похоже, эти ловушки были установлены Колдуном давным-давно, – предположил Чародей, идя рядом с Некромантом.

– Возможно, – согласился тот, – но всё же будь начеку, пока мы не доберёмся до цели.

– Кстати об этом, а где она, наша цель?

– Там, – Некромант указал рукой на одну из скал с другой стороны плато.

– Ты уверен? – с сомнением спросил маг, подозрительно глядя на каменную гору, которая ничем не отличалась от остальных в округе.

– Уверен, – ответил Некромант, показывая камень душ, который максимально ярко светился в направлении указанной скалы.

Убрав камень, он, как одержимый, устремился в направлении своей цели, бесконечно ускоряя шаг из-за чего вскоре обогнал передние ряди легионеров, шагающих в начале строя, сомкнув щиты.

«Пожалуй, и мне бы стоило так ускориться», – подумал Чародей, глядя в спину товарища, – «В конце концов, от этого зависит моя жизнь…».

Он остановился и осмотрелся по сторонам, ловя глазами каждый миг вокруг и удивлённо спросил сам у себя:

– Отчего же я сомневаюсь?

– Чего стоим? – раздался совсем рядом приятно знакомый голос.

Маг оглянулся и увидел возле себя Сэцуко. Девушка стояла, наклонив голову и заинтересованно разглядывала Чародея.

– Никуда не торопишься? – вновь спросила она, – Или появились более важные дела?

– Всё хорошо, – ответил маг, улыбаясь, – просто немножко задумался.

– Значит раздумывайся. Мне не слишком хочется быть для тебя нянькой, когда начнётся заваруха.

– А с чего ты взяла, что она начнётся?

– А разве когда-то было иначе?

Чародей не нашёл ничего сказать и лишь улыбнулся в ответ.

– Хватит уже улыбаться, – сказала девушка, со свойственным ей хладнокровием, и зашагала в направлении движения войск.

Глядя ей вслед, маг вдруг осознал, что вместо того, чтобы слепо идти за сомнительной идеей Некроманта, лелея слабую надежду на спасение, он бы лучше провёл всё своё оставшееся время рядом с Сэцуко. Неважно, сколько ему оставалось. Час, день, год… Каждая минута рядом с ней приносила бы ему куда больше радости, чем все остальные блага мира, которые он успел вкусить за жизнь, вместе взятые.

Девушка остановилась, обернулась и, посмотрев на мага, спросила:

– Ты собираешься идти, или как?

Чародей снова усмехнулся сам с себя, и только-только хотел сделать шаг, как вдруг началась заваруха, о которой предупреждала Сэцуко.

Мир по обе стороны от армии Некроманта с Чародеем вдруг потерял чёткость линий и стал расплывчатым. В конце концов, он стал растворяться, словно сбрасывая маскировочную ширму и обнажая суровую реальность, в которой, готовые к атаке, поджидали вражеские воины.

Злые и свирепые, они яростно бросились в атаку, угрожая сдавить противника с двух сторон, словно в тисках, сметая всё и всех на своём пути.

Но воины в рядах совмещённой армии были не из робкого десятка. Быстро поняв, что происходит, они рассредоточились, занимая круговую оборону, и изготовились к бою на два фронта, обнажив мечи, выставив копья и подняв щиты.

Не один из них не дрогнул, глядя на приближение врага, и все они были готовы принять бой и показать, что враг допустил ошибку, напав на них сегодня.

Тем временем, Некромант, во главе своих войск, спокойно стоял, опустив голову и хищно улыбался так, как улыбаются охотники, когда добыча, почуяв приманку, заходит прямиком в ловушку, из которой больше не может выбраться.

Он вынул из кармана плаща картонную трубку, поднял её над головой, направив один конец вверх, и дёрнул за кольцо с другой её стороны.

Раздался громкий хлопок и в небо тут же, шипя и громко свистя, устремился яркий зелёный шар, а затем, набрав определённую высоту, он взорвался, разлетевшись на десяток светящихся осколков.

А затем для врагов Некроманта начался настоящий кошмар…

В мгновение ока, тщательно спланированная засада совместных сил гильдии вольных стрелков и войск Колдуна, захлебнулась в атаке.

Они одновременно атаковали противника с обоих флангов, намереваясь зажать того в тиски и буквально раздавить, напав с двух сторон, но внезапно, та часть армии, что атаковала со стороны небольшой бухты, подверглась мощному артиллерийскому огню из множества пушек большого и грозного корабля противника, скрывавшегося всё это время в бухте, среди торчавших из-под воды камней.

Его пушки палили без устали. Одна за другой они ежеминутно выпускали не меньше дюжины снарядов каждая, не давая людям, в чьи спины они стреляли, ни шанса на спасение.

Их снаряды прямой наводкой врезались в каменистое плато, унося жизнь за жизнью. Разрываясь на осколки, взрываясь и оставляя в каменистой почве неглубокие воронки, эти посланники смерти разбрасывали всюду вокруг себя людей, изувеченные части их тел и каменную пыль, которая так плотно зависла в воздухе, что сквозь неё почти ничего не было видно, что добавляло ещё большей суматохи в ряды всех несчастных, угодивших под коварный обстрел.

Воины судорожно метались из стороны в сторону, ища любое место, которое более-менее могло сойти за укрытие. Кто-то падал в образовавшиеся воронки и пытался вжаться в каменистую почву. Они пытались зарыться глубже, стирая пальцы и ногти об упрямый камень, который ну никак не желал поддаваться мягкой плоти выживших, желавших