В последние годы и даже месяцы, как было известно капитану Радиолову из разных источников еще во время подготовки группы в Подмосковье, генерал Сухель аль-Хасан занимался созданием других подразделений, аналогичных дивизии «Силы тигра». Для этого он выделял надежных и проверенных старших офицеров своей дивизии, способных возглавить новые подразделения. Как и «тигры», они получали кошачьи имена. Так была создана бригада «Кауат аль-Фугхуд», что переводится как «Гепарды», и командовал бригадой полковник Шади Исмаил, бывший заместитель генерала Сухеля. Еще одна бригада носила имя «Пантеры». Ею командовал бывший начальник оперативного отдела дивизии «Силы тигра» полковник Али Шахин. Сказывалась, видимо, любовь самого генерала Сухеля к кошачьим…

— Так что, Оборотень опять бросил своих людей? — перевел полковник вопрос генерала. Специально для Радиолова и других «волкодавов» перевел. Но ответил сам. И сам же свой ответ перевел…

— Он работает по примеру тех, с кем сотрудничает. Посчитал эту группу «утопленниками» и сам же помог им утопиться…

Генерал Сухель неодобрительно покачал головой и пошевелил ногой валяющийся на полу рядом с мертвым бандитом автомат. На первом этаже, в отличие от второго, где валялось только несколько трупов, оружие еще не было собрано. Для генерала это было опасно, и потому полковник Черноиванов, знающий, что главари ИГИЛ обещали заплатить миллион долларов тому, кто убьет Аль-Хасана, приказал лейтенанту Югову:

— Все оружие с пола подобрать…

Лейтенант бросился выполнять команду. Другие «волкодавы», не выбранные Радиоловым в свою команду, тут же начали помогать лейтенанту, а генерал тем же носком своего берца пошевелил подбородок убитого бандита, рассматривая его шикарную бороду. Сам генерал тоже носил бороду, но у него она всегда была аккуратно подстрижена.

— В подземный ход кто-то пойдет? — спросил генерал, а Черноиванов перевел вопрос.

Вперед шагнули капитан и трое его товарищей-подчиненных.

Генерал протянул узкую сухощавую ладонь, но руку пожал крепко, с силой.

— Капитан Радиолов? — спросил он на плохом русском языке.

— Так точно, — ответил Радиолов. — Разрешите приступать?

Полковник перевел вопрос, и генерал согласно кивнул.

Распахнув пошире и без того раскрытые, видимо, недавней взрывной волной дверцы, капитан первым шагнул через шкаф в проход и сразу направил под ноги луч тактического фонаря. Перед ним была вертикальная шахта, куда вела деревянная лестница с внешне прочными ступенями. Старший лейтенант Опарин сразу у входа отодвинул командира плечом и прошел вперед, высвечивая путь собственным тактическим фонарем. Радиолов, таким образом, оказался вторым и услышал, как у него за спиной Черноиванов объяснял генералу действия сапера. Слово «сапер», как и слово «мины», звучало, видимо, одинаково и на русском, и на арабском языках и не требовало перевода, так что Радиолову не составило труда понять, о чем разговор. Да он по большому счету и не особенно был заинтересован в том, чтобы все услышать. Генерала Сухеля капитан уважал как известного военачальника, но не более того.

Старший лейтенант Опарин спустился первым, следом за ним спустился Радиолов, а за командиром последовали один за другим, чуть не наступая на пятки идущему впереди, старший лейтенант Ласточкин и лейтенант Карошко. Последний прислушивался к словам полковника Черноиванова, который, видимо, рассказывал генералу Сухелю о том, что лейтенант Карошко является вице-чемпионом мира по мас-рестлингу[14], и объяснял, что это за вид спорта такой. Генерал, сам любитель различных спортивных дисциплин, задавал вопросы.

Внизу все четверо «волкодавов» в недоумении остановились. Под лестницей была небольшая — метра три в длину и столько же в ширину — комнатка. И из этой комнатки веером расходилось пять галерей различной направленности. Старший лейтенант Опарин начал тактическим фонарем просвечивать галереи вглубь справа налево, при этом подстроил сам фонарь на наибольшую дальность световой точки. Такой фонарь мог ударить лучом на двести метров в длину, но первые две галереи на такую длину не просвечивались.

— Может, тупики? — спросил старший лейтенант Ласточкин.

Сапер не ответил, если не считать ответом легкое и недоуменное пожатие плечами. Опарин снова поводил лучом вправо и влево, потом вытащил фонарик-зажигалку и, выставив руку вперед, зажег маленькое пламя. Оно едва заметно наклонилось в сторону галереи и заколебалось.

— Нет. Там просто поворот, — сказал сапер. — Но углубляться и туда не стоит. Мы не знаем, где может быть установлена мина и где датчик движения.

— А на полет пули датчик среагирует? — не унимался любопытный Ласточкин.

— А кто его знает, смотря как настроить. Обычно настраивают так, чтобы даже на крысу и на таракана не реагировал. Но при необходимости можно и на пулю настроить, и даже на комара. Все зависит от необходимости.

— А комары разве живут под землей?

— Думаю, живут, — ответил за Опарина командир. — С детства помню, как мы, мальчишками, в подвале дома нашли проход в канализацию. Думали, какой-то шпионский подземный ход, а вылезли через канализационный колодец. Так там, под землей, комаров множество было…

— Товарищи офицеры, — раздался в наушниках голос Черноиванова. — Вы там что, надумали комаров расстрелять?

— Пять галерей, товарищ полковник, — ответил Радиолов. — Все в разные стороны расходятся. Проводим осмотр.

— Следов не видно?

— Пока ничего. Почва глинистая, жесткая, следы не сохраняет.

— Понял. Продолжайте осмотр.

— Что там наверху, товарищ полковник?

— Генерал с акидом уехали. Работают врачи и следственная бригада. «Волкодавы» дают показания следователям. Я вызвал арифа Салмана, чтобы самому не работать переводчиком. Он твоим бойцам, Алексей Терентьевич, помогает общаться со следователями. Как закончат, я твоих парней в гостиницу отправлю. Отдыхать… Сам тебя дождусь. Думаю, ты быстро вернешься. Тебе тоже отдохнуть не грех будет.

— Думаете, Лугару сегодня больше не появится?

— Генерал Сухель приказал выставить здесь полицейский пост с непрерывной связью и с тепловизионной видеокамерой.

— Я бы на месте генерала приказал видеокамеру оставить, а пост отправить на отдых. Полицию тоже сегодня уже сюда же поднимали, а так как они днем прибыли, то устроиться не успели. Да и спугнут Оборотня, если он что-то надумает…

— Надеешься, что он вернется?

— Мне рассказывали, что он однажды четырежды предпринимал попытки нападения на блокпост «духов» в Афгане. И только с четвертого раза его захватил. Но все же захватил.

— Я подумаю. Может быть, ты и прав. Хотя уже светать начинает. В светлое время он едва ли из-под земли выберется.