– Да, Джеймс Купер. Нравится, очень.

– Правда? – Он придвинулся ближе. – И как сильно он тебе нравится, моя алая роза?

Его глаза раздевали меня догола. К горлу подкатила тошнота.

– Так же сильно, – я посмотрела в его смеющиеся глаза, – как я люблю свою мать.

Его палец погладил меня по дрожащей руке.

– Потому что, видишь ли, Джеймс Купер, – шепотом продолжала я, так, что ему пришлось придвинуться еще ближе, – это ее шаль. Моей матери. – И мой шепот больше не был едва слышным. – Которую вы убили.

В зеленом свечении вокруг нас воцарилась тишина. Улыбка застыла на его лице, а в глазах появилось осознание. И прямо в это мгновение за поворотом тропы раздался цокот копыт.

Купер поднял глаза, и я прыгнула. Сжав шаль в кулаке, потянула ее на себя.

– Ты!

Он сделал выпад. Я увернулась, но его пальцы ухватили меня за волосы.

– Попалась!

Дернувшись, я закричала, боль разлилась по моей голове, и я вырвалась. Будто отвергнутый любовник, он взревел и снова попытался схватить меня. Я нырнула под живот лошади и побежала вниз по тропе. Сердце колотилось в такт каждому шагу.

– Стой!

Но ему меня больше не заговорить. С шалью матери в кулаке, я бежала вперед. Кожа на голове горела как от ожога.

– Х-ха!

Обернувшись, я увидела, как он ударил коня каблуком. Тот заржал и, стуча копытами, понесся за мной. Я огляделась, спуск к реке был еще слишком далеко.

– Я уже иду, моя рыжеволосая девица! Поймаю тебя и…

Поворот тропы приближался. Голос Купера заполнял все – деревья, скалы, воздух.

– Я доберусь до тебя и тогда…

Я cвернула. И застыла на месте. Надо мной возвышалась другая лошадь, а на ней сидела молодая женщина, благородная и величественная, облаченная в длинный зеленый плащ. Камешки перекатывались у моих ног. Женщина посмотрела на меня сверху глазами яркими, как листья на солнце. На ее лице появилась улыбка. Она точно существовала наяву? Или была лесным духом, который пришел забрать меня с собой?

С фырканьем конь Купера вылетел из-за поворота.

– Я сдеру с тебя не только твою рыжую шерсть… Ты…

Он резко остановил лошадь и уставился на незнакомку, как и я.

– Ты, мелкая…

Его слова скатились в реку под нами, когда женщина в пыли каменистой тропы посмотрела на Купера и на то, что он держал в поднятой руке, словно ленточку своей возлюбленной.

Вырванную прядь моих рыжих волос.

Мы, трое незнакомцев, смотрели друг на друга. Купер – на эту благородную даму, она – на него, а я переводила взгляд с одного на другого. Повисла тишина, которую нарушал лишь конь Купера, переступавший ногами.

– Кто вы?

Ее голос прозвучал мягко в этом пестром свете, проникавшем сквозь листву.

Его конь закусил удила, настороженно глядя на своего собрата, стоявшего неподвижно, как камень.

– Я Купер, Джеймс Купер… – ответил он под пристальным взглядом зеленых глаз. – Из городского отряда, миледи.

И тогда Зеленоглазая леди наклонилась ко мне, а я дышала так же прерывисто, как стучало мое сердце.

– И почему же вы гонитесь за этой девушкой, Джеймс Купер из городского отряда?

Она говорила четко и ясно, словно день, врезающийся в ночь.

– Она украла у меня кое-что. – Купер оскалил свои ужасные зубы.

Благородная леди посмотрела на прядь моих волос, которую он сжимал в кулаке.

– А вы – у нее, как я вижу…

Купер разжал пальцы, и прядь опустилась на землю, красное пламя в пытливом свете солнца.

– Я не могла украсть то, что вам не принадлежит! – выпалила я – слова вырвались непрошено. Может, эта дама придала мне смелости?

– Захлопни свою пасть, ведьма!

– Это не его вещь! – Послышался перестук бусин на шали, когда я потрясла ей. – Это принадлежало моей матери!

Я с мольбой обращалась к Зеленоглазой, и та нахмурилась, явно обдумывая услышанное. Она все узнает.

– Он вор. Он сорвал это с ее мертвого тела!

Дама подняла взгляд на Купера. Не думала ли она, что мы устроили такое представление, чтобы ограбить ее?

– Она была ведьмой, миледи. Как и эта. – Он показал на меня. – И ее нужно было судить.

Зеленоглазая леди подняла бровь:

– И все же она умерла?

– Она сопротивлялась аресту. – Купер вскинул подбородок, словно говорил со своим капитаном. – Пыталась наложить на нас заклятье и…

– Это ложь! – Я ступила ближе к нему и его фыркающему коню. – Их было четверо. Они убили ее, как скот забивают на бойне!

– И тебя убью, девка, если еще раз откроешь свой рот! – Купер выхватил клинок, рассекая воздух. – Я арестую тебя…

– Уберите свой меч! – Зеленоглазая леди выпрямилась на коне, и тот, шевельнувшись, словно вырос вместе с ней.

– Миледи! – Глядя на нее, он показал клинком на меня. – Ведьмы – преследуемые законом изменницы! У меня есть приказ!

– Мне известно о ваших новых законах, Джеймс Купер. – Ее глаза вспыхнули. – Я сказала, уберите меч!

И это был мой шанс.

Я юркнула мимо ее неподвижного коня, метнулась на тропу, сделала два, три, четыре шага прочь.

– НЕТ! – в ярости взревел Купер.

– Остановитесь! – Леди перегородила ему путь.

Я могла бы бежать, оставив их спорить, но вместо этого обернулась и увидела, как конь Купера вздыбился, увидела, как Купер поднял сверкающий клинок, чтобы обрушить его на меня. Не сводя с меня глаз, он попробовал проехать мимо леди, но та не позволила ему это сделать. И Купер обратил злой взгляд на эту странную лесную женщину, которая, стиснув зубы, упрямо не пускала его. И когда они сошлись вплотную, когда их лошади стали теснить друг друга, они потеряли равновесие, потому что никто не желал уступать, и оба свалились с лошадей на землю и теперь, крича, старались подняться на ноги.

Конь Купера снова встал на дыбы, пытаясь развернуться, а второй конь, которому некуда было деться, скользил на камнях, что катились в реку. И под этими скользящими копытами, тяжело дыша, боролись Купер и Зеленоглазая леди.

Я должна была помочь. Она спасла меня и теперь с решительным видом противостояла свистящему клинку. Я бросилась назад, перепрыгивая через камни.