Дорогие мои, я не ищу себе оправдания, потому что такиевещи, наверное, простить невозможно. Я оставляю вам несколько бриллиантов. Всеостальное, что я показывал тебе, дочка, у меня забрала Мария. Просто пришла исказала, что начался март и что это последний март в моей жизни, а так как уменя никого нет, кроме нее самой, а ей еще жить аж до мая, она все отдастлюбимой внучке. Мария не ошибается, мне осталось совсем немного. Всегонесколько дней. Я люблю вас, мои родные. Если бы вы только знали, как сильно явас люблю. Я ненавижу себя за то, что я слишком поздно это понял. Возможно,Мария решила перед смертью дать мне это почувствовать и вернула разум хотя бына несколько дней, на такое короткое время. Я безумно хочу обнять свою дочь. Яхочу увидеть Влада. Любимые мои, это ваш дом, что в нем есть - ваше.Возвращайтесь домой.

Простите. Прощайте. С любовью. Макар».

То, что я узнала, никак не укладывалось в моей голове. Ямолча протянула письмо Владу.

- Теперь тебе все ясно?

- Чертовщина какая-то, - только и смогла произнести я.

- Мой дед умер ровно пять лет назад в марте месяце, а твоябабка тоже пять лет назад, в мае. Это письмо написал человек, который знал,когда умрет. И сказала ему об этом твоя бабка. Даже страшно подумать, какоймогущественной силой она обладала. Старая дрянь. Сейчас в моей квартире, вернеев бывшей дедовой квартире, вовсю идет ремонт. Решили поменять полы, и, сняводну из половиц, мы нашли и это письмо, и бриллианты. Странно, что твоя старухане взяла ни того, ни другого, ведь она же у тебя ясновидящая. Знала наверняка,что не все забрала. Скорее всего, ей лень было половицы вскрывать. Не бабскоеэто дело.

- Это письмо не соответствует действительности, - вырвалосьу меня. - Бабушка никогда не говорила мне о сокровищах. Мы никогда не жили наширокую ногу. Мне страшно подумать, что все это может оказаться правдой.

- Ты пойми, мне нет смысла тебя обманывать.

Влад схватил меня за шиворот и, рванув с пола, поставиллицом к стене.

Достав из кармана брюк пистолет, он поднес его к моемузатылку и сказал голосом, не предвещавшим ничего хорошего:

- Ладно, Тома, пошутили, и будет. Где драгоценности? Если тысейчас не прекратишь валять дурочку и не ответишь на мой вопрос, я прострелютебе голову. Мне терять нечего.

Я вжалась в стену.

- Клянусь, что слышу обо всем этом в первый раз...

- И последний, - жестко процедил Влад и снял пистолет спредохранителя.

Мне казалось, что вот так, с приставленным к затылкупистолетом, я простояла целую вечность. Я понимала, что пистолет в любую минутуможет выстрелить и я бессильна что-либо сделать. Мне стало страшно. Я не моглашевелиться.

В голове пролетели мысли о том, что я не зря появилась насвет, и жизнь предоставила мне великую возможность любить и быть любимой. Явстретила своего принца. Именно Жан показал мне, что настоящая любовь есть, чтоэто не сказка.

По моим щекам текли слезы. Я вспомнила Тунис. Мы стоим сЖаном держась за руки на берегу моря. А оно шепчет нам о любви. Я подставляюлицо свежему морскому ветру и улыбаюсь, потому что я счастлива и чувствую теплои нежность, которые исходят от стоящего рядом со мной человека. Я счастливаоттого, что я есть. И Я ЕСТЬ ЖЕНЩИНА. Хочется петь, кричать от радости, когда вглазах любимого человека видишь восхищение и благодарность за то, что ты есть иты рядом. Все это было. Жан писал мне стихи и носил на руках по берегу моря...Все это было на самом деле.

- Где Жан? - задыхаясь, произнесла я и потеряла сознание.

...С трудом разлепив веки я попыталась вспомнить, где я ичто происходит. Первым, кого я увидела, был Влад.

- Ну, очухалась?

- Что со мной было?

- Не знаю. Мне даже показалось, что ты ласты отбросила. Недумал, что ты такая слабая. Пистолета, что ли, испугалась?

- Голова болит.

- Еще бы. Так шарахнуться!

- А где Жан? - всхлипнула я и посмотрела на Влада умоляющимвзглядом.

- Да не бойся ты за своего француза. Жив он, здоров. Что сним сделается?

- Он в гостинице?

- Почти, - уклонился Влад от ответа.

- Что значит почти?

- Он в надежном месте.

- С ним по-плохому нельзя. Он ни в чем не виноват. Он тожене имеет к этим драгоценностям никакого отношения. Он приехал ко мне посмотретьКазань.

- Насмотрится он еще на Казань, если будет вести себя хорошои делать то, что ему велено.

- А что он должен делать?

- Он знает.

- Как это знает? Что он вообще должен знать?

- Я же сказал, что он знает. Это тебя не касается. Ты лучшео себе побеспокойся.

Голова кружилась, встать не было сил, и я решила покаостаться в горизонтальном положении.

- Да вы что тут, с ума посходили, что ли?! Человек приехалко мне, и, значит, я несу за него ответственность. И это не просто человек. Этомой любимый, близкий и дорогой человек.

- И давно ты по иностранцам шерстишь? - усмехнулся сидящийна стуле Влад.

Но я никак не отреагировала на его оскорбление.

- Влад, уходи. Я тебе ничего не должна. У меня ничего нет. Яне виновата в том, что твой дед бросил тебя вместе с матерью на произволсудьбы. Мне чужого не нужно. Если бы я знала, где драгоценности, то обязательнобы их тебе отдала. Но, увы, вынуждена тебя разочаровать. У меня их нет. Я живуна те деньги, которые получаю в своей фирме. Я тебя не знаю и никогда невспомню о том, что ты сюда приходил. Уйди, пожалуйста, из моей квартиры и измоей жизни. Я тебе ничего не должна. Верни мне Жана. Он приехал в Казань впервый раз, и мне хочется, чтобы об этом городе у него остались самые хорошие исветлые впечатления.

- Мне наплевать, какие у него будут впечатления, - тут жеперебил меня Влад, - глубоко наплевать.

Не успела я ему возразить, как услышала громкий стук и тутже подняла голову.

- Что это?

- Все нормально. Просто мои ребята ищут сокровища.

- Их здесь нет.

- Откуда тебе знать?!

- Да я уверена!

- Ты же утверждаешь, что тебе о них вообще ничего неизвестно. Допустим, я тебе верю. Я сказал, допустим. Возможно, твоя полоумнаябабка соорудила себе тайник и переложила все драгоценности туда. Куда-то же онадолжна была их положить!