Я с трудом села и с ужасом стала наблюдать, как люди Владагромят мою квартиру. Они двигали мебель, выкидывали все из шкафов, заглядываливезде, куда только можно заглянуть, и даже стучали по стенам.

- Тут ничего нет, - глухо произнесла я и перевела взгляд наВлада.

- Да ты успокойся. Не переживай так сильно. Сейчас мыпроверим, есть тут что или нет.

Не прошло и минуты, как к Владу подошел один из мужиков,демонстративно постучал по паркету.

- Влад, внешний обыск ничего не дал. В принципе этого иследовало ожидать. Не дура же она - сокровища в шкафу держать. Нужно сниматьпаркет, смотреть стены. У нее в ванной и на кухне пластиковый потолок. Его бытоже не мешало снять. Одним словом, нужно ломать все, что ломается, и отдиратьвсе, что отдирается.

- Да вы что! - схватилась я за голову. - А кто мне потомремонт будет делать?! Это же кучу денег стоит!

Влад усмехнулся:

- Дорогая, ты должна думать не о ремонте, а молить бога отом, чтобы нашлись эти драгоценности. Потому что, если в квартире не найдетсятайника, я буду спрашивать их с тебя. А если ты по-прежнему будешь водить меняза нос, то тебе уже никакой ремонт не потребуется. На том свете ремонт ненужен. Собирайся.

- Куда?

- Поживешь пока в другом месте.

- Я никуда не пойду из своей квартиры, - замотала я головой.

- Я два раза повторять не буду, - в голосе Влада появиласьугроза. - Мои ребята не смогут эту квартиру за одну ночь проверить. Бабка твояслишком хитрая была, и уж если она тайник замуровала, то наверняка его такпросто не отыщешь. Возьми все самое необходимое. Уже поздно. Закроешь квартируи поживешь пока в другом месте. А с завтрашнего дня мои ребята приступят кпоискам.

- Как же так, - окончательно растерялась я, - они начнутстучать, все ломать. Соседи, когда поймут, что в квартире чужие люди, сразувызовут милицию. Может, лучше не надо?

- Никто никакую милицию не вызовет, - тут же рассеял моиопасения Влад. - Ребята наденут строительные комбинезоны и сойдут за рабочих.

В случае чего отговорка будет одна: ты заказала бригаду иделаешь капитальный ремонт. Да не смотри ты на меня так!

- Я не смотрю, - отвела я глаза в сторону.

- Милицией хочет меня напугать! Да не боюсь я милиции!Понятно?! Не боюсь. Не в том возрасте. Это в детстве, когда я плохо себя вел,мать постоянно говорила мне, что сейчас придет дядя милиционер и меня заберет.Тогда мне и правда было страшно. А сейчас мне уже не страшно, а смешно. Меня ничертом лысым, ни милицией, ни даже твоей бабкой-колдуньей не напугаешь!Собирайся, я сказал!

Я вздрогнула и направилась к шкафу.

- А надолго я уезжаю? - осторожно спросила я.

- Не знаю, как получится. Я же сказал, чтобы ты взяла самоенеобходимое.

Немного помолчав, Влад закурил сигарету и усмехнулся:

- Может быть, на всю жизнь.

- Это не смешно. Что значит - на всю жизнь? У меня на работеотпуск всего на неделю.

- На черта тебе вообще работать. С такими-тодрагоценностями. - Влад замолчал и внимательно посмотрел на меня.

- Я не понимаю, о чем ты.

Взяв пакет, я попыталась найти среди вываленных из шкафоввещей самое необходимое. Хотя и не понимала, что именно мне нужно. Хочетсяупасть на пол и забиться в истерике.

- Ты что так долго копаешься?! - послышалось за моей спиной.- Ты хочешь к своему французу или нет?!

- Что? - Я резко повернулась, отчего сразу же закружиласьголова.

- Давай быстрее. Там тебя твой француз ждет, - издевательскипроизнес Влад и гадко оскалился. - Если, конечно, он еще не умер от разрывасердца. Когда мои ребята его из квартиры выводили, он чуть было в штаны неналожил. Смотрел, как тупой баран, и повторял: «Где Тома? Где Тома?» Как будтоТома придет и его спасет. Ну мы его немного по черепушке погладили, чтобы онпро Тому забыл и быстрее нитками шевелил, а то у нас время поджимало.

- Ты что говоришь? Жан здесь совсем ни при чем! Разве можнотак с иностранцами обращаться? Ты только представь, какое у него впечатлениеостанется о стране и о нашем городе, когда он к себе домой вернется! Он же этовсем рассказывать будет.

Влад хитро прищурился и посмотрел на меня:

- А с чего ты решила, что он к себе домой вернется?

- Как это? - Я вздрогнула и почувствовала, как сильнозабилось сердце.

- Так это.

Ты что говоришь?! Ты думаешь, что ты говоришь?! - Я бросилапакет с вещами на пол и захлопала глазами: - С ним так нельзя. Он гражданиндругой страны. У него там семья. Жена, ребенок и куча родственников. Они этотак не оставят.

- Жена, ребенок, говоришь...

- Ну да.

- А что же ты с женатыми иностранцами таскаешься?!

- А я его люблю! - произнесла я голосом с вызовом.

- Вот и люби его на здоровье.

- Вот и люблю!

- Люби, кто тебе мешает.

- Ты!

- Ну, уж, дорогуша, извини. Как бы ты ни хотела, но я простовынужден тебе помешать. Бабку свою благодари. Она моему деду всю жизнь кровьпила и мне все испортила. Кабы не ее алчность и жадность до чужих денежек, тоне было бы у тебя никаких конфликтов и крайне неприятных ситуаций. Валялась бысейчас со своим французом в койке и делала бы ему приятное, ублажала, из коживон лезла, чтобы доставить ему удовольствие.

Я хмыкнула:

- Это уже мое личное дело, с кем валяться и чем заниматься.

- А я и не спорю. Я просто задаюсь вопросом: почему нашибабы такие шлюхи? Тебе что, местных мужиков не хватает? Неужели надо тащитьмужиков черт-те откуда?! Поэтому и мнение о вас всех такое, таскаетесь ссемейными иностранцами, а потом хотите, чтобы мы вас уважали. Он тебе хоть засекс платит?

- Что?! - не поверила я своим ушам.

- Я говорю, он тебе хоть бабок нормально отваливает? Не затак же ты с ним спишь? Дери с него побольше. Пусть знает наших!

Увидев мои обезумевшие глаза, Влад расплылся в довольнойулыбке:

- Или ты ему на халяву даешь?! За просто так. По любви, таксказать? Халява сейчас как называется, любовью, что ли?! Хотя что тебеденьги-то с него брать, тебе вон сколько мой дед оставил.