- Печальная история. Кому-то очень сильно повезло, - тихосказала я и осторожно бросила взгляд на часы. Мне было страшно оттого, чтопрошло столько времени, что в моем доме чужие люди, что я вынуждена слушатьчужие истории и что совершенно не знала, где находится Жан. - Мне жаль, но я неимею к этим сокровищам никакого отношения. Возможно, твой дед куда-нибудь ихунес, занялся благотворительностью или еще чем-то в этом роде. Я знаю некоторыхверующих, которые жили бедно, но все, что у них появлялось, они несли вцерковь. А возможно, драгоценности забрали его друзья. Ну даже еслипредставить, что у него не было друзей, то кто-то из знакомых. Думать на моюбабушку грех. В отличие от твоего деда, она любила и свою дочь, и свою внучку.Я была с бабушкой в потрясающе близких и теплых отношениях, и уж если бы онанеожиданно разбогатела, то я обязательно бы об этом узнала. Не стоит ееподозревать. Она никогда не брала чужое. Эту банку взял кто-то другой. Извини,я ничем не могу тебе помочь. Может, тайник был ненадежно спрятан?

Он находился прямо в стене, - прервал мои рассуждения Влад.- Для того чтобы его найти, нужно было залезть в шкаф, найти маленькую кнопку иоткрыть дверцу. За этой дверцей находился сейф, который был вмонтирован прямо встену. А чтобы открыть этот сейф, нужно было знать код. Когда мы с матерьюзашли в квартиру, то сразу увидели, что сейф открыт, и поняли, чтодрагоценности забрал только тот, кому дед очень сильно доверял, иначе онникогда бы не сказал ему код. А на этой земле был только один человек, которомудед доверял, это твоя бабка. Только ей одной он мог доверить заветный код.Признаться честно, я не злюсь на деда за то, что так обошелся со мной и с моейматерью. Все было хорошо до того момента, как он познакомился с твоей бабкой. Стех пор он стал жить как зомби. Для него не существовало ни родных, ни друзей,ни близких. Он стал обыкновенным отшельником, который спятил от своей любви. Атеперь я хочу окончательно припереть тебя к стене. - Голос Влада стал еще болеезлым и жестким.

- Что еще?

- Не скрою, что, после того как мать побывала у деда ирассказала мне о сокровищах, я тысячу раз строил планы о том, как грохнутьстарика.

- Ты хотел убить родного деда?

- Правильно мыслишь.

- Да уж...

- Я понимал, что его смерть даст нам с матерью возможностьнормально жить. Мы поселимся в огромной квартире и будем жить в достатке. Яхотел убить его за то, что он бросил нас, за то, что для него не существовалони близких, ни родных. Я вынашивал план, не спал по ночам, строил в голове различныесхемы, но...

- Но что? - В моем голосе прозвучал страх.

- Видимо, у меня не хватило духа. Правда, один раз я ужепочти все подстроил, но что-то сорвалось, не получилось. А затем я понял, чтоесли все сорвалось, то это знак свыше, что если я это сделаю, то попаду заколючую проволоку. И я стал терпеливо ждать его смерти. Хотя ночами, закрываяглаза, я представлял себе, как подставлю деду нож к горлу и скажу, что за все вэтой жизни надо платить, и за нелюбовь к тем, кого ты произвел на свет и закого несешь ответственность.

- Но ведь ты же не убил своего деда?

- Нет. Но я просчитался. Я был уверен на все сто, чтобриллианты будут на месте. Но увы, ничего уже не было. Правда, мать не особопереживала по этому поводу. Она была рада, что у нас наконец-то большаяквартира в центре города. Единственное, что ее беспокоило, - это то, как мыбудем за эти хоромы платить. Но вопрос решился сам собой. Я более-менее встална ноги, и теперь для нас это уже не проблема. Однако я не прекращал поискитого, кому же он мог доверить свое богатство. Главным подозреваемым лицом в этомзагадочном деле была твоя бабка, но она умерла следом за дедом. И новойподозреваемой стала ты.

- Но ведь моя бабушка умерла пять лет назад! Почему тыпришел сегодня? Почему не через двадцать пять лет?

- Я за тобой следил, наблюдал за твоим образом жизни и ждал,когда же ты наконец откроешься и начнешь богатеть.

- Пока мне не с чего богатеть.

- Время шло, но ты действительно не богатела, а у меня небыло доказательств, что все сокровища унесла твоя бабка.

- Ты хочешь сказать, что теперь у тебя есть доказательства?

- Есть.

- Надо же. Какие?! - Я посмотрела на Влада удивленно ипочувствовала, как задрожали мои губы.

Влад вновь полез в карман пиджака и достал оттуда сложенныйвчетверо листок бумаги.

- Читай, - возбужденно произнес Влад и посмотрел на меняочень недобро.

- Что это?

- Читай, я сказал! Читай!

Я развернула листок и быстро пробежала по нему глазами.

«Дорогая доченька и Влад. Простите, ради бога, если сможете,а если не сможете, то и не нужно. Это ваше право, и у вас есть все основания,чтобы ненавидеть меня до конца жизни. Я как никто это заслужил. Если быкто-нибудь сказал мне, что со мной может произойти нечто подобное, я бы ни зачто не поверил. Я не поверил бы в то, что моя дочь так рано лишится своейматери и будет расти практически без отца. Я не поверил бы и в то, что отрекусьот внука своего и буду жить так, как будто его не существует на свете вовсе.Все началось с того момента, когда моя единственная дочь, которая всегда меняслушалась, вышла замуж за неугодного мне человека. Это действительно вывеломеня из себя. Уж слишком он был хитер, да еще и с плохой наследственностью.Дочь, это был твой выбор, и переубедить тебя было невозможно. Я не хотел жить ствоим мужем под одной крышей. Я не захотел принять своего внука потому, что егосоздал человек, вызывавший у меня отвращение и ненависть. Но самое главное, япознакомился с одной женщиной, ее звали Мария. Люди говорили, что она ведьма, ия ощутил, что это действительно так. С самого первого дня нашего знакомства вмоей жизни начался какой-то кошмар. Я просто сгорал от любви и ничего не мог сэтим поделать. Я старался побороть свои чувства, но эта женщина будто отняламою волю и полностью подчинила меня себе. Я любил, а она пользовалась моейлюбовью и одним взглядом могла заставить исполнить любое ее желание. Я не знал,что бывает такая любовь, когда бездействует разум, а все твои мысли только ободном человеке. Когда Мария приходила ко мне домой, она обязательно приносила ссобой карты. Раскладывала их на столе и напоминала о том, что она единственнаялюбовь в моей жизни и без нее моя жизнь попросту оборвется. Она стала для менявсем: матерью, женой, любовницей, дочерью и даже светом в окне. Общение с нейопустошало, забирало все мои силы. Разве я мог подумать, что я полюблюколдунью? Но это случилось, и эта любовь переросла в какую-то страннуюзависимость и даже пагубную привычку. Все годы, которые я провел в любви кМарии, я даже не жил, а только существовал и делал вид, что мне комфортно в томизмерении, в котором я нахожусь. Я понимаю, что уже слишком поздно. Позднопросить прощение и каяться. Прошла целая неудавшаяся жизнь, состоявшая изугнетающего чувства одиночества и несчастной любви. Глупо просить у васпрощение за то, что я отдал все свои чувства чужой женщине, а не вам, что я жилне для вас, а для нее, что я думал только о ней и не вспоминал о том, что естьродные мне люди, которые ждут, когда я прозрею и пойму, что все это былонаваждением. Мне никогда не было с ней легко, потому что от нее ничего нельзябыло скрыть. Она считывала все мои мысли, знала все, что со мной было, чтобудет и даже то, что я умру в марте, а она в мае. Вы представляете, она дажезнала такие вещи. Правда, она никогда не говорила мне о том, в каком году этопроизойдет, но я почему-то стал бояться каждого марта. Как только мартпроходил, я облегченно вздыхал и радовался, что у меня еще есть год жизни, аможет, и несколько лет. Самое главное - это пережить год. Люди боятся подобныхженщин и обходят их стороной, но я попал в этот омут и понимал, что мне из негоникогда не выбраться. Мы могли не встречаться несколько дней, но она всегдазнала все - что я делал и где находился. Она видела все по картам. Один раз яплохо себя почувствовал и присел в парке на лавочку, пытаясь хоть немногоприйти в себя. Вижу - идет. Садится рядом. Гладит меня по плечу, и я чувствую,как мне становится легче. Я даже не стал спрашивать, откуда она узнала, что яздесь. От нее ничего невозможно было утаить. Она почувствовала, что мне плохо,и пошла в парк, чтобы помочь. Конечно, я неоднократно предлагал ей жить вместе,но она не хотела меня слушать, а потом и вовсе запретила про это говорить. Онасчитала, что ей нельзя иметь семью, то, чем она занимается, и семья простонесовместимы.