«Ока» постепенно отстала, а «Тойота» Завадского затормозила у продуктового магазинчика на окраине столицы. Андрей с Игорем вышли из машины — и минут через пять вернулись с полными пакетами всякой еды и выпивки. Покурили у машины и поехали дальше.

Уже в сумерках джип остановился у дачного забора. Гости высыпали из машины и стали оглядываться по сторонам. И Ярый, и Катя были здесь впервые. А вот Люся сразу начала разводить костер — и на удивление быстро с этим справилась. Потянуло дымком. Игорь открыл входную дверь, и постепенно вся компания (включая чуть позже подъехавших маньеристов) переместилась в помещение на первом этаже. Началось буйное застолье — с тостами, поеданием копченых кур, ветчины, пельменей. Пили водку из Черноголовки. Читали стихи, в том числе и Ярый, пели, спорили, перекрикивая друг друга, много курили. Настроение у всех было просто изумительное.

Выяснилось, что девчонки, ехавшие с маньеристами, сидели у них на коленях — потому и поместились в тесной «Оке». Кто-то, кажется, Григорьев, предложил всем дамам и сейчас усесться на колени кавалеров. Подвыпившие девушки со смехом проделали это. На колени к Андрею села Катя. Он представил ее гостям, и она тоже почитала свои стихи…

Пока она сидела вот так, ерзая соблазнительным, упругим телом по животу Ярого, он совсем потерял голову от желания. И тут Катя обернулась к нему и прошептала еле слышно:

— Пойдем, что ли, у костра вдвоем посидим?

— Пошли… — Андрей вдруг подумал, что и Завадский, и маньеристы хорошо знают Анну. Еще пойдут шуточки о нем и Кате — ой как неудобно будет! Тем не менее встал и пошел за Катей к костру.

Здесь они оказались наконец-то одни: все другие оставались в домике, Андрей поставил на деревянный стол полбутылки водки и стаканы. Сел, уставясь на тлеющие угли, почерневшие деревяшки и вдыхая запах дыма. Потом посмотрел на звезды… Красиво-то как!

Катя налила им обоим волки и дрогнувшим голосом предложила выпить на брудершафт. Выпили — и стали жадно целоваться, забыв про то, что их могут увидеть… А, плевать! Как им было хорошо здесь вдвоем! Какие сладкие у нее были губы, хоть она и пила не шампанское, а водку!

Она снова уселась Андрею на колени, спиной к нему. И вдруг, почувствовав, как мощно напрягся его большой член, подтянула к талии черную юбочку и положила его руку на свои ажурные трусики.

Андрея прямо заколотило… Ну, казалось бы, что могло удивить его — зрелого мужчину, давно женатого, часто занимавшегося любовью с женой?! А вот так и бывает: первое сближение, первый шаг к близости с малознакомой девушкой дико возбуждает любого мужчину — если он, конечно, еще мужчина. Андрей уже немало выпил и осмелел: он сразу сунул под трусики свою ладонь и начал поглаживать по курчавым волосам на лобке девушки. А затем засунул ей внутрь сначала один, а потом и два пальца. Теперь забилась в крупной дрожи Катя, повернув голову и чуть ли не до крови укусив Ярого за нижнюю губу. Он двигал пальцами, а она вскрикивала, вздрагивала, шептала между поцелуями:

— Андрюшенька… Сладенький мой… A-а… Как хорошо!..

Вот Катя завела руки за спину, приподнялась и, одним движением расстегнув молнию на черных брюках Андрея, извлекла наружу его ставшее твердым и горячим орудие… И со стоном опустилась на него. Андрей почувствовал, что его член словно погружается в кипящее масло, раздвигая, почти разрывая толстым стволом узкое влагалище девушки.

Она закусила свою ладонь, чтобы не закричать от боли и наслаждения. Он подумал только: «Что же я делаю? Хотя она сама этого захотела…» И начал двигать огромным членом у нее внутри. Катя уже не стонала даже, а как-то тихо повизгивала. Их движения — а она старалась поймать его темп и следовать ему — становились все быстрее и беспорядочнее… И вот настал момент, которого они оба ждали — Ярый выплеснул в ее лоно струю спермы; орудие его при этом конвульсивно задергалось. Он тоже, как она, вцепился зубами, но только не в свою ладонь, а в ее черную, бархатную на ощупь блузку.

Катя еще подпрыгнула на нем — раз, другой — и обернулась к Андрею с улыбкой:

— Кайф! Какой кайф! Ну, свершилось… Как здорово!

От нее пахло дымом и дорогими духами одновременно. Катя осторожно слезла с коленей Ярого, одернула юбку — и вдруг почти пропела:

— Где бы ты ни бегал там, что бы ты ни делал там, все равно ты будешь мой!..

Андрей усмехнулся, а она игриво прижалась к его груди:

— Но мне еще мало любовных безумств, Андрюша… Помнишь, как ты мне сегодня книжку надписал? Вот они, безумства!

На веранде послышались голоса. Ярый оглядел и судорожными движениями поправил на себе костюм, застегнул молнию на брюках. К ним, с бутылками в руках, шли друзья-поэты, распевая на ходу песню «Таганка». Оказалось, что все дружно решили идти поддерживать костер. Люся, уже совершенно пьяная, тем не менее довольно ловко справлялась с этим. И минуты через три костер снова полыхал во всю силу. Степанцов был со своей Наташей, Григорьев — с Аленой, Пеленягрэ — с Ингой, а Добрынин — не с женой, а с какой-то новой подругой, Леной, очень приятной и миловидной девушкой.

Посидели некоторое время у ярко горящего костра, но уже становилось очень холодно. Тогда решено было пойти выпить по последней и ложиться спать. Мест, где можно было «упасть», в том числе и вдвоем, на даче хватало, но кое-где такие лежанки стояли совсем рядом.

Ярый и Катя переглянулись: в присутствии еще кого-либо им вряд ли захочется продолжить свои «безумства»… Они поднялись на второй этаж, где уже укладывались спать Завадский с Люсей. Катя засмущалась, но Игорь, смеясь, стал уверять ее, что все нормально, пусть она никого здесь не стесняется. Они, мол, тоже в одежде спят, холодно все-гаки. Катя попросила дать ей на ночь какие-нибудь дачные шмотки — не может же она в вечернем платье спать!

Наконец все улеглись, поворочались — и уснули: все были в достаточно сильном опьянении.

Когда поутру Ярый вынырнул из забытья, в дачной комнатушке уже царил яркий солнечный свет. Он полежал какое-то время с открытыми глазами, пытаясь сообразить, где находится. Потом все вспомнил и улыбнулся: вчера был триумфальный вечер — вышла его первая книга, и они поехали с друзьями сюда отмечать это событие… Ах да, еще и с Катей… У него с ней было что-то у костра… А где она сейчас? Вот она — рядом лежит, посапывает. А Игорь с Люсей где? Здесь их нет… Ярый осторожно осмотрелся по сторонам. Окно было приоткрыто, и снизу доносились голоса друзей — они, видимо, уже «поправлялись» пивком.

Ярый, затаив дыхание, повернулся на другой бок и просунул ладонь под старенький свитер, надетый вчера Катей. Живот у нее был горячий. Сунул руку дальше и стал нежно поглаживать ее полные груди — спала она без лифчика. Катя проснулась и пробормотала:

— Андрюша, это ты? Что ты делаешь? Вдруг кто увидит?

— Никого здесь нет, Катюш, все внизу — пиво пьют, точно.

Катя не то чтобы не сопротивлялась — напротив, она выгнулась всем телом и прижалась ягодицами к твердому, словно из железа, орудию Ярого. Он понял, что она его хочет. И, вынув руку из-под свитера, стянул с себя плавки. А затем снял с ее стройных ножек белые ажурные трусики… И (она замерла в этот миг) ворвался, как вчера, в ее горячее, влажное лоно, вдыхая запах ее волос — эту смесь духов и дыма. Она застонала и стала двигаться вместе с ним, целуя при этом его руку, просунутую ей под голову. Другой рукой он мял удивительно полные для вчерашней школьницы, налитые груди и одновременно целовал ее в шею.