По странной иронии судьбы присутствие в Ситавака Майадуне — союзника саморина помогало ему сохранять свои позиции, так как он действовал в соответствии с заветом Бисмарка: «Угрожать союзом с врагом, чтобы сдерживать португальских друзей».

К 1540 г. португальцам удалось установить политический и военный контроль над Цейлоном. Но этого им было мало. Им был нужен идеологический контроль. Страна наполнилась католическими миссионерами, которые начали бешеную охоту за душами «погрязших в ложных религиях» цейлонцев. И конечно же, в первую очередь их интересовала душа короля Бхуванайки. Перед миссионерами поставлена задача номер один — обратить его в католическую веру. И вот монах Жуан пишет вице-королю 4 октября 1545 г.: «Король Котте, по своему обыкновению, с почтением принял вашего посла. Посол заверил его в дружбе нашего короля и португальцев и сказал ему, что он должен стать христианином. Он ответил, что всегда будет верен нашему королю, но, что касается его религии, он никогда не покинет ее».

В письме Андре де Соуза принцу Энрики от 15 ноября 1545 г. читаем: «Когда я был на Цейлоне, я вместе с двумя монахами-францисканцами долгое время убеждал сына короля Цейлона стать христианином. Я сумел повлиять на него и собирался вместе с ним плыть в Гоа, чтобы сделать его христианином, когда король услышал об этом и вероломно предал сына смерти. Когда тот был мертв, король приказал его кремировать со всеми почестями в соответствии с их обычаями После этого король хотел убить и двух младших сыновей и меня вместе с ними. Но меня об этом предупредили. Я укрылся в церкви вместе с ними и с 40 или 50 португальцами и многими христианами, которые были в стране. И там я сделал сыновей короля христианами, что очень разгневало отца. Я уехал вместе с ними в Индию».

Причины, по которым Бхуванайка не хотел стать христианином, он изложил в письме к вице-королю от 12 ноября 1545 г. Он пишет: «Причина, по которой я не хочу, чтобы мои люди становились христианами, состоит в том, что они становятся ими, только когда убивают, грабят или совершают другие преступления Они становятся тогда христианами из-за страха, после чего не желают платить мне пошлины и налоги Я направил посла (в Лиссабон), чтобы укреплялась наша дружба, а не для того, чтобы стать христианином».

Ответ, который Бхуванайка прислал на предложение стать христианином, был тверд и категоричен: «Никогда в мою голову не приходила такая мысль, и я не могу быть христианином Никто, будь он великим или маленьким, не зовет “отцом” никого, кроме своего собственного отца, и я не могу верить в другого Бога, кроме моего собственного».

Фактически то же самое он написал в письме к королю Жуану III 7 декабря 1548 г.: «Ваше Величество пишет мне, что Вы недовольны мною, ибо мой посол, будучи в Королевстве, сказал Вам, что я собираюсь стать христианином. Такое заявление я не делал В этом мире существуют и Ваша дружба, и мой Бог».

Видимо, упорный отказ короля Котте принять христианство заставил португальский королевский двор пересмотреть свою прежнюю политику в отношении острова. Он решил ее диверсифицировать, включив в сферу своего влияния, кроме королевства Котте, также королевства Канди и Джафна.

Правителем феодального государства Канди был Викрама Баху. Он был вассалом Бхуванайки, на сестре одной из жен которого был женат. Однако в начале 40-х гг. XVI в. короли Канди и Джафны вышли из-под повиновения и стали проводить самостоятельную политику.

Чтобы вернуть их к прежнему статусу своих вассалов, Бхуванайка пытался опереться на помощь своих покровителей — португальцев. Об этом свидетельствует, в частности, его письмо брату португальского короля Луишу от 28 ноября 1543 г.: «Я довожу до Вашего сведения, что королевства Канди и Джафна принадлежали моему королевству и были моими вассалами, и поэтому прошу Ваше Высочество вместе с королем — Вашим братом помочь мне вернуть их в свое владение, так как они принадлежат мне по праву».

Однако за помощью к португальцам обратился не только Бхуванайка, но и король Канди Викрама. В ответ на это обращение в Канди в марте 1543 г. приехали Мигел Феррейра и Амару Мендиш, который должен был стать фейтором, но с ними было так мало людей, что они не смогли учредить факторию и ни с чем вернулись в Индию.

Тогда Викрама делает еще более сильный ход, который должен был, по его расчетам, обеспечить ему поддержку португальцев.

В письме местного чиновника губернатору от 5 октября 1545 г. читаем: «Король Канди написал письма Франсиску Алваришу, овидору и мне В них он уверяет, что он и его сын жаждут стать христианами».В дальнейшем Викрама расширил свое предложение, выразив пожелание обратить в христианство всех своих подданных, платить дань и иметь в своей стране факторию и португальскую охрану. Об этом мы читаем в письме от 13 октября 1545 г., под которым стоят две подписи: Викрама Баху и Нуну Алвариша Перейры. Последний посоветовал губернатору немедленно послать 30 или 40 португальцев на помощь королю Канди.

Викрама надеялся с помощью португальцев сбросить с себя узы вассалитета. Но Бхуванайка попытался силой вернуть его к повиновению и объявил ему войну.

Любопытно, что в союзе с Бхуванайкой против короля Канди выступил Майадуне, который таким путем надеялся вернуть себе дружбу брата и португальцев.

В коллекции документов, опубликованной в 1927 г. в Лейпциге, есть любопытное письмо Жоржи Велью губернатору Индии от 13 ноября 1545 г., в котором говорится: «Король Канди направил меня к Вашему Превосходительству в качестве своего посла просить, чтобы Ваше Превосходительство прибыли крестить его и сделать христианином, ибо он, его сын и весь его народ жаждут стать христианами. Он говорит, что выдаст свою дочь замуж за того, кого пожелает Ваше Превосходительство».

Андре де Соуза сообщил королю Жуану III в письме от 20 декабря 1545 г.: «Сюда прибыли несколько монахов с письмами и приветами от короля Канди губернатору и принцам. В письмах он пишет, что его дети и все его королевство хотят стать христианами и что он хочет отдать свою дочь замуж за принца, который был здесь с нами ибо кроме Цейлона (Котте. — А.Х.) пытаются отнять у него королевство для того, чтобы укрепиться там и вести войну против португальцев, и что он предпочитает отдать его Вашему Величеству, чем им».

25 апреля 1546 г. Андре де Соуза со своим отрядом из 40 португальцев прибыл в столицу Канди. Но вскоре им стало известно, что они опоздали со своей помощью, так как еще в феврале между Викрамой и Майадуне был заключен мир с уплатой последнему большой суммы денег.

Вскоре выяснилось, что все, чего хотели португальцы, — это денег. «Португальцы, которые были с нами, — сообщает аббат Антониу, — полностью проявили перед королем Канди всю свою вожделенную страсть к деньгам». В другом письме он рассказал: «Мы пришли навестить его в два часа ночи. Португальцы тотчас же стали требовать деньги и столь напористо, что король понял, что без этого мы не уйдем. Он согласился дать нам 300 парданов».

После этого Андре де Соуза и его люди вернулись в Индию, оставив о себе на Цейлоне недобрую память и нанеся большой ущерб престижу Португалии.